Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
class="p1">– И не подумаю, – неожиданно даже для себя ответила Рене. Вероятно, в крови всё ещё бурлил адреналин, или вредность Ланга была заразна, но, подняв голову, она с вызовом уставилась в разъярённое лицо хирурга. – На каком основании?
– На основании твоей полной неадекватности! – заорал он, а Рене наконец-то выдернула руку из хватки холодных пальцев.
– И в чём же та заключалась? В том, что это я запугала свой персонал до икоты, и никто даже не подумал, чтобы помочь? Или в том, что я без подготовки и анамнеза бросилась оперировать непонятно кого? А может, дело лишь в том, что я не дала угробить нашего пациента, пока вы игрались в Брюса Всемогущего?!
Её голос тоже сорвался на крик и эхом полетел по коридору. Рене видела, как оставшиеся в операционной люди посмотрели в их сторону. Слышала раздавшийся сердитый возглас доктора Фюрста и где-то в глубине души была ему благодарна, когда все вернулись к делам. Но всё это мигом вылетело из головы, когда на расстоянии всего каких-то пары миллиметров перед ней оказалось узкое и острое лицо доктора Ланга. В холодном свете ламп его кожа выглядела совсем мертвенно серой, зато глаза полыхали великим лондонским пожаром.
– Потому что ты маленькая заносчивая дрянь, – процедил он.
– А вы гневливый самодур, чей успех лишь результат везения, – отчеканила Рене. И, видит бог, понимала, что соврала. Ей немедленно захотелось вырвать свой непослушный язык, но от страха тот понёс безумный бред дальше, чем сделал лишь хуже. – Мне всё равно, Бог или Сатана поцеловал ваши руки, но рисковать пациентами во имя собственного эго низко и недостойно…
– Лучше замолчи сейчас, – с угрозой прервал её Ланг и был, конечно же, прав, но она слишком далеко зашла в своём сопротивлении.
– Как молчат они все? – воскликнула Рене и махнула рукой в сторону операционной. – Нет. Это неправильно. Меня учили сопереживать и ставить жизнь пациента выше собственных интересов, а порой и иерархии. Здесь все работают вместе. А вы? «Ich Will!» «Я хочу!» Один пафос и эгоизм. Мы знакомы всего какие-то сутки, но за это время я уже успела придумать с десяток оправданий на два десятка ваших весьма сомнительных проступков. Нашла сотню причин, почему учиться у доктора Ланга – это удивительный шанс. Но теперь понимаю, что зря.
Она замолчала, отступила, а Ланг вдруг прищурился и посмотрел так, будто увидел впервые. Подозрительно. Чуть насмешливо. Долгую минуту он остервенело препарировал и собирал заново её крохотное тельце. Зачем? Быть может, хотел добраться до причины разочарования. Или же выяснить подоплёку брошенных упреков. Но, скорее всего, он не понимал сам. И только когда в глубине коридора где-то хлопнула дверь, этот странный односторонний диалог взглядами наконец-то закончился. Энтони Ланг отвернулся, швырнул в мусорное ведро грязный комок из перчаток и холодно проговорил:
– Уходи.
А после плечом толкнул дверь в операционную, и Рене осталась одна. Со всхлипом спрятав лицо в ладонях, она затрясла головой. Господи, это конец.
Глава 5
В общей комнате отдыха в этот час было пусто. Никто не смотрел хоккейный матч, не пил кофе, а от автомата с шоколадками и печеньем не доносился качественный французский мат с лёгким налетом квебекских особенностей. Здесь была только Рене. Она сидела в самом дальнем углу за стареньким компьютером, вертела в руках стаканчик с кофе и бездумно пялилась в экран монитора. Плакать уже не хотелось. Да и какой в этом толк, если во всём она виновата сама? Так опозориться в первый же день. Браво, Рене! Больница этого не забудет, а уж доктор Ланг и подавно. Это же надо настолько увлечься! Но на неё словно что-то нашло. Все эти ощущения, которые принадлежали не ей, взгляды, эмоции. Даже потом, Рене была собой и кем-то другим одновременно, и эта злость… Так странно.
Беззвучно хмыкнув, она снова крутанула полупустой стаканчик. Говорят, такое случается, когда мозг для экономии пропускает целые звенья в цепи своих выводов и сообщает телу сразу итог. Интересно, что дало сбой? Зрительный центр? А может быть, весь таламус… Да к чёрту! Какая уже разница? Теперь, увы, это больше не её забота. Рене раздражённо толкнула клавиатуру и покачала головой.
Смириться с потерей мечты пока не получалось, но это же не оправдание собственной безалаберности. Верно? Разумеется, Ланг справился бы со всем сам. Не тогда, так парой секунд позже, потому что уже потянулся в направлении злосчастной аорты. Рене почувствовала движение его рук, но оказалась на секунду быстрее. Однако, что бы случилось, не найди она аневризму сама? М-м-м? Ответ очевиден – бездарно потраченное время, пациент на грани комы, а дальше разбор операции перед всем отделением или, что ещё хуже, обсуждение у главного врача. Рене передёрнула плечами и опять нервно схватила стаканчик с кофе.
На самом деле, можно было долго гадать о вероятностях, но в итоге оставался один неоспоримо позорный факт – Рене выгнал из операционной сам Энтони Ланг. И это навсегда останется пятном на её репутации и записью в личном деле. Такое не забывается и наверняка оставит след на карьере, если та вообще состоится. А в этом Рене была теперь совсем не уверена. Вздохнув, она перевела взгляд на экран, где светилась голубыми полями очередная стандартная форма заявки. Последняя на сегодня. Она должна отправиться в резидентуру Оттавы или куда-то ещё – Рене не запоминала. Какая разница, верно?
Если честно, решение сбежать вышло малодушным даже по меркам самой мисс Роше. Но она уже делала так, а потому проторенная однажды дорожка вновь показалась слишком заманчивой и удивительно лёгкой. Всегда проще уйти, чем разбираться с последствиями. Рене знала об этом не понаслышке и сегодня, едва выбежав из помывочной, без сожалений потратила последние полторы тысячи долларов, чтобы отправить запросы на перевод во все провинции огромной Канады. И только когда синим конвертом мигнуло последнее письмо, Рене вдруг поняла, что в этот раз сдалась ещё до того, как попыталась бороться.
«Вы гневливый самодур, чей успех лишь результат везения…»– вспыхнул в мозгу отзвук недавней ссоры, и из груди вырвался стон. Уронив голову на руки, а потом вовсе прижавшись лбом к прохладной столешнице, Рене уставилась на собственные колени. Иногда она искренне не понимала, почему ей не досталось ни хитрости дедушки, ни сдержанности матери, ни тактичности отца. Даже талантами Рене блистала постольку-поскольку, будучи в своих глазах скорее заучкой, чем виртуозом, что бы ни писали в своих бумажках газетчики. Право слово,
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
