могу даже предположить. Может, в её роду когда-то был колдун, и у неё сила какая-то необыкновенная?
— Много кто пытается колдовать, ты прав, но не к каждой колдунье демон приходит. — Сказала я — Так что, ты, скорее всего, угадал. Она особенная.
— Хорошо бы всех колдунов и колдуний в те тихие земли забирали. — Сказал Дениска — Там бы их перевоспитывали, а потом обратно возвращали.
— Прекрасно! Она теперь чёрт знает где. Вся такая особенная. Дружок её тоже к мамочке под крылышко упорхнул. — Откликнулся Гена — И как мы Олегу поможем?
— Если этот замечательный клинок является адамантовой навью, тогда мы сможем с его помощью отсечь демона от Олега. Клинок ведь для этого и создан. — Сказал Сакатов, потом виновато добавил, глядя на меня — Ну да, я тут немного перепутал, это не совсем то, на что я сначала подумал. Я тут, между делом, нашёл кое-что об этом оружии. Это, как я уже и говорил, ритуальный клинок. Он сам выбирает себе хозяина, и после выполнения задачи покидает его. А то, что у него нет ручки, это я не знаю почему. Может, надо какие-то слова знать, чтобы его активировать. Да, ещё про него написано, что ему не нужны ножны. Но почему, тоже для меня загадка. — Сакатов потянул руку к клинку, но клинок предостерегающе блеснул холодным синим светом, и он быстро отдёрнул руку, так и не решившись дотронуться до него — Оля, может тебя он послушается?
Я присела рядом с клинком, разглядывая его. Ровное полотно его отсвечивало, словно зеркало. Потом я неуверенно протянула к нему руку, но по блестящей поверхности пронеслись синие всполохи, словно предупреждая меня, что лучше его не трогать, а по подушечкам моих пальцев забарабанили сотни иголок.
— Нет, меня он точно не хочет признавать. — С огорчением сказала я и отступила от клинка — Но не оставлять же его здесь!
— А вдруг это не угроза? — Спросил Гена — Просто он так реагирует на любое прикосновение. Может он пойдёт в руки того, кто не побоится его.
Он решительно подошёл к клинку и попытался его взять. Но только его рука оказалась совсем близко возле клинка, тотчас вспышка, отскочившая от серебряной поверхности, откинула руку Гены, и он отшатнулся назад. Дениска с Николаем Александровичем еле успели его подхватить, чтобы он не упал. Гена посмотрел на свою руку, на ладони осталось красное пятно от ожога.
— Нет, это не просто угроза. — Сакатов потёр лоб — Но его бы просто так сюда не отправили, по крайней мере, не для того, чтобы мы только посмотрели на него. И знаете, что я подумал? Такое оружие Великий Лунный Шаман мог бы доверить только одному человеку. — Он поднял глаза на Николая Александровича — Сыну шамана. Ну что, попробуем?
Мы все посмотрели на Николая Александровича. Я подумала, что Сакатов прав. Николай Александрович достойный человек, он — истинный сын своего народа, чтит традиции, пытается сохранить память об истории его, и он сын настоящего шамана. То, что он сам так и не стал шаманом, так ведь всё может измениться, и быть может, именно этот случай подтолкнёт его кардинально изменить свою жизнь.
Мы расступились, и Николай Александрович спокойно подошёл к клинку. По клинку пробегали синие всполохи, но он, не колеблясь, протянул к нему правую руку. Я инстинктивно зажмурилась, но тут же снова открыла глаза, так как услышала, как ровно зазвучал металл. Тонко, не громко, словно клинок узнал своего хозяина. И произошло невероятное. Кисть Николая Александровича стала металлическим навершием клинка, его продолжением, единым целым с блестящим оружием, и по ней тоже заискрились синие всполохи, словно молнии, разбегающиеся вдоль тонкой стали. Николай Александрович поднял над собой клинок, и на острие его блеснула ещё одна молния, но не скатилась по клинку, а застыла на нём.
Мы восхищённо смотрели на Николая Александровича. А он смотрел на свой клинок, и улыбка тронула его губы. А потом он опустил руку и клинок исчез. Он повертел своей правой рукой, принявшей свой нормальный вид, пошевелил пальцами и выдохнул:
— Ну и чудеса!
— А как вы убрали его? — Спросил Дениска.
— Не знаю, просто отпустился от него.
— Не беспокоит? — Спросил Сакатов.
— Нет. Всё нормально. — Николай Александрович снова покрутил рукой перед собой, оглядывая её — Но я знаю, что он есть. Не спрашивайте, знаю и всё.
— Значит, едем к Олегу. — Сказал Гена — Я предлагаю начать с него, а всяким там разным крыльям будем помогать только после того, как у нас с ним получится. Вдруг этот ножик дали нам только на один раз. Николай Александрович, Вам тоже придётся с нами ехать в город.
— Конечно. Я готов.
Глава 7. Красный камень
В Екатеринбург мы поехали на двухчасовой электричке. Решили, что сразу едем в областную больницу, где находится Олег. Дениску я так и не смогла отправить домой, он ни в какую не согласился, сказал, что должен присутствовать на обряде экзорцизма, то есть изгнания дьявола. Сакатов ему терпеливо объяснял, что изгнание дьявола, и отсечка от него — это две разные вещи. В итоге, его доводы не оказались убедительны, и мы тоже, как и Дениска, посчитали, что то, что мы собираемся сделать — не что иное, как изгнание дьявола. Сакатова переубедить не удалось, последним его доводом было то, что для изгнания дьявола не используют ритуальные клинки, а молитву, крест и святую воду.
В больнице для нас всё сложилось удачно. Когда мы к ней подъехали, начались приемные часы для посетителей, поэтому народу было много, в парке гуляли больные со своими родственниками. Гену мы отправили за Олегом, а сами нашли укромное местечко на лавочке под раскидистой ивой. Там, правда, сидели двое молодых людей, держась за руки, но они были настолько заняты собой, что даже не повернулись к нам, когда мы расположились рядом.
— Я надеюсь, что мы правильно сообразим, как навсегда отсечь от Олега эту напасть. — Сказал Сакатов, листая телефон — Вот я смотрю один документ из архива, он в одна тысяча восемьсот шестьдесят шестом году составлен, и меня начинают грызть сомнения, Оля не сердись, по поводу того, как надо всё это провести. Там тоже хотели избавиться от демонов, но, судя по всему, что-то пошло не так. Некий мещанин города Ростова Сошельников Пётр Васильевич жалуется, что его обманула гражданка Руслана, фамилии её нет. Она обещала избавить жену Петра Васильевича, тридцатисемилетнюю Дарью Трофимовну от беса, который
