меня доверие. Теперь я уже точно знаю, что найду это место, звезды помогут мне.
Несмотря на то, что тело мое начинает охватывать нестерпимый ночной холод пустыни, я все же расплываюсь в улыбке.
Но нельзя мешкать, нужно спешить.
С удовольствием для себя я отмечаю, что радость от того, что я теперь точно не потеряю это место, вселяет в меня новые силы и я даже ускоряю шаг, и почти не глядя под ноги, иду на багрово красную полоску зари.
Мне кажется, что я вижу какие-то неясные огни впереди. Они пляшут перед моими глазами дразнят меня. Что это такое? Может быть там, вдали, находится какое-то поселение?
Ускоряю шаг, чувствуя, как внутри меня начинает разгораться огонь.
Если я и правда найду здесь людей — значит император был прав, бог позаботился обо мне. Ну конечно же! Не могло быть иначе!
Теперь я не чувствую усталости, не чувствую холода, для меня теперь есть только эти огни. Весь мир в эту минуту сосредотачивается только на этой неясно мигающей цели далеко впереди. Я уверена, что смогу дойти, мне хватит сил. Все, что мне нужно -- это двигаться и не останавливаться.
Шаг, еще шаг. Только бы силы не оставили меня.
Я улыбаюсь, уже точно зная, что спасена. Откуда-то эта уверенность все яснее разгорается ярким огнем надежды в сердце и несмотря на чудовищную, невыносимую усталость, я даже начинаю двигаться быстрее, едва не переходя на бег.
Но тут что-то попадает под ногу и я с ужасом осознаю, что на следующем шаге нога подворачивается, и я , теряя равновесие, начинаю падать.
Последнее, что я помню — удар и глухая, смертельная боль в голове. После которой все заволакивает черным небытием.
Глава 31
Просыпаюсь я от надсадного лая собак где-то поблизости.
— Да заткнитесь вы! — кричит хриплый мужской голос. — Сил нет слушать ваше тявканье. Бабу что ли не видели никогда?
— Такую, похоже, не видели, — с усмешкой говорит другой, голос более молодой и каждое слово он говорит так, словно ему ужасно смешно все на свете. — Ты только глянь. Красивая, как с картинки. И откуда она тут?
— Похоже, девчонка из благородных, глянь какая кожа. — слышу я хриплый голос.
Я чувствую, как по моей щеке кто-то проводит линию мозолистым пальцем. Заставляю себя не подавать вида, что очнулась, и что слышу, о чем они говорят.
Сквозь затуманенное сознание пытаюсь сообразить. что произошло. Но все в голове путается и смешивается, так что я не могу даже вспомнить свое имя.
— Откуда здесь, в степи, взяться благородной? Я говорю тебе, Чивс, она скорее всего из беглых рабов. Да и цепь на ней скромная, дешевое серебро. Станет носить такую благородная дама из города?
Чувствую, как тонкая цепь на моей шее натягивается и рвется. В это мгновение я словно бы теряю что-то невообразимо ценное, словно часть своей души. В сознании возникает образ синего камешка на цепочке. Я пытаюсь вспомнить, откуда он, и перед глазами возникает лицо человека с серебряными волосами. Как же его зовут?
— Пожалуйста, не нужно, оставьте, она нужна мне! — кричу я.. но с ужасом понимаю, что вместо голоса, слышу только собственный безмолвный выдох, вырывающийся из моего горла.
— Очнулась что ли? — с тревогой говорит тот, что помоложе.
— Нет, кажется, — с сомнением тянет хриплый, и чувствую, как он трясет меня за плечо. — Ее хорошенько приложило об камень. Как еще жива осталась, непонятно. Того и гляди перестанет дышать.
— Жалко будет, красивая девка, хоть и худосочная. За нее можно было бы получить неплохой навар золотом. Эх… Не выживет, посмотри, сколько крови натекло из головы.
— Сплюнь, — суеверно говорит хриплый. — чувствую я, что мы тут ее не просто так нашли.
— Опять будешь мне заливать про богов и предназначение? Честно, Чивз, не знал бы я тебя сто лет, подумал бы, что ты выжил из ума на старости лет.
— Выбирай выражения. Я тебе не позволю глумиться над моей верой! И я всего на десять лет тебя старше.
— Ладно, ладно, — примирительно говорит второй. — Но какова бы ни была твоя вера. Мой опыт изо всех сил орет, что девчонка с минуты на минуту отдаст концы.
Я с трудом понимаю, что они говорят это обо мне, поэтому даже не успеваю испугаться. Все, что меня сейчас заботит — это почему я не владею своим телом? Я хочу поднять руку, но понимаю, что лишь едва шевелю пальцем. Пытаюсь что-то сказать, но из моего рта не вырывается даже шепот. Мне было бы безумно страшно сейчас, если бы не оцепенение души, которое охватило меня, сразу, как они сняли с моей шеи камень.
Что же это за камень? Что это за люди? Почему я не могу вспомнить?
— Нужно показать ее Иосу, он может помочь, — с нажимом говорит хиплый и я чувствую, как он кладет тяжелую мозолистую руку мне на лоб. — Если она выжила в пустыне, возможно, у нее есть шанс. Да и не верю я в совпадения. Сам подумай, какова была вероятность, что мы найдем здесь ее, ночью, среди камней, лежащую лицом вниз с пробитой головой?
— Иос заберет ее себе, да в придачу нас ограбит. Давай просто бросим ее тут, она явно не выживет. Тащить девчонку через всю степь, гнать собак ради сомнительного удовольствия подарить ее Иосу? Лично я думаю. что это плохая идея.
— Холодает, — говорит тот, кого называют Чивсом. — собаки в самой силе. Если мы прямо сейчас повернем назад, к утру будем в деревне. Чует мое сердце, что эта находка будет важнее, чем пара ящериц, которых мы тут поймаем.
— Ящерицы дают реальный навар, за них платят золотом. А это просто дохлая девка, корм для стервятников. Мы так хорошо шли,
