была той, кто подсыпал ему снотворного…
— Разве можно поступить так с тем, кого любишь? — тут же вскинулся Сун, чем немало позабавил хозяйку перепутья.
Взращенный на историях о справедливом мире, сказках о вечной любви, о неземном и нерушимом чувстве, что соединяло сами души, он просто не хотел верить в подобное. Хотя его реальность раз за разом разрушала его наивную, почти детскую веру. Словно в ответ на его вопрос перед глазами встала картинка, когда родители выпроводили его в скит. Тогда они желали ему лучшего, да…
— А с чего ты взял, что она его любила? — фыркнула Мора и резко вильнула в сторону. — Иной раз нами правят и корысть, и ненависть. Иной раз мы улыбаемся тем, кого с удовольствием бы придушили собственными руками. Иной раз ты… в человеке души не чаешь, — ее голос заметно дрогнул, а пальцы невзначай коснулись шеи, — а он ложно обвиняет тебя в государственной измене и «в память о прошлом» предлагает на выбор яд или плаху… — на считанные мгновения ее взгляд потускнел, будто она переживала свой самый страшный кошмар, но тут же вернулся в норму. — Не стоит делать выводы о тех, кого ты совсем не знаешь. Мы почти пришли, но я вижу, что тебя что-то гложет. Спрашивай, времени еще достаточно.
— Простите мое любопытство, но вы так удивились смерти Акари… — немного замявшись, начал Сун. — Неужели, госпоже Море неведомо, что творится в мире живых?
Мора замерла и смерила его оценивающим взглядом, после чего рассмеялась, будто он спросил совершенно очевидную нелепицу.
— Перепутье, ваше Упокоище, — вот мое царство! На своем острове копошитесь, как хотите, мне не интересно!
— Но… Как же так? Сотни людей молятся вам каждый день!
— Ха! Ты слышишь эти молитвы? Нет. И я тоже. Как и другие ваши «боги». А если бы и слышала, думаешь, мне было бы не все равно? Мне нет дела до людских симпатий, — фыркнула женщина. — Неважно, любите вы меня или ненавидите, ведь в конце вы все окажетесь здесь!
Сун стушевался, пытаясь подобрать слова к странному скребущему чувству.
— Но как тогда вы встретились с Акари? — непонимающе протянул он.
— Так же, как и с тобой, маленький ягненок! — усмехнулась она и выставила руку в сторону, не позволяя ему идти дальше. Второй рукой она ударила по воздуху, разошедшемуся кругами, подобно озерной глади. Часть пейзажа просто мигнула и исчезла, оставляя посреди цветущего поля черный зев, за которым можно было разглядеть очертания мебели. Мора шагнула внутрь и жестом позвала Суна за собой. — Он еще ребенком забрел в Сонный овраг. Я вывела его обратно в мир живых, а через какое-то время вновь обнаружила его у червоточины. Думала выпроводить и пригрозить оставить его умирать, если встречу его еще раз, а потом выяснила, что Царство Снов даровало ему зрение. Вот только дары этого места люди только здесь и могут использовать. В итоге, он часто стал заглядывать сюда, а как стал Мессией этого вашего Ксенона, вовсе начал ходить как к себе домой, — улыбнулась она. Вспоминать прошедшие годы ей явно нравилось. Пока Сун топтался на пороге, скованно разглядывая в полумраке роскошную, но захламленную обстановку помещения, Мора рылась в шкафах. — Ты, вероятно, слышал это тысячу раз, но Акари был удивительным человеком. Природа лишила его зрения, но его дух оказался несгибаем. Его внутренний огонь, амбиции, желания — он всегда добивался того, чего хотел. По крайней мере, до последнего момента, — выдохнула она и разочарованно нагнулась к комоду. — Впрочем, что толку горевать? Люди умирают, и с этим ничего не поделать. Хотелось бы, конечно, знать, как его душа проскочила мимо меня! — ящик комода захлопнулся, а Мора развернулась к парню, с деловитым видом подбрасывая в руке какую-то резную костяшку. — Была ли эта душа…
Сун нетерпеливо глянул на потрепанную временем вещицу в руках Моры.
— Неужели, кому-то хватило наглости увести человеческую душу прямо у меня под носом? — пробормотала Мора, после чего перевела взгляд на Суна. — Эта вещь… ключ… Он принадлежал Акари, — она серьезно посмотрела парню в глаза, крепко сжав костяшку в руках. — Раньше он часто отправлял на перепутье всякие книги и необычные находки, чтобы ознакомиться с ними не только наощупь. Когда ключ также попал сюда, я даже и не подумала придавать этому значения, а просто убрала до его прихода, как все остальное. Видимо, зря, — мрачно выдохнула она.
Мора затихла на несколько невыносимо долгих мгновений.
— Как насчет взаимовыгодной сделки? — вдруг спросила она
— Сделки? — с сомнением протянул Сун, внутренне ощущая, как обрываются последние нити, связывавшие его с миром живых.
— Да, — хитро улыбнулась Мора. — Ты хочешь еще немного пожить, я хочу узнать правду о смерти Акари, мы оба можем дать друг другу желаемое.
Сун вздрогнул от неожиданности. Правду о смерти Акари? Неужели, могло быть что-то, известное людям, но неизвестно богам?! От самой только мысли становилось не по себе, но еще хуже было от идеи, что в гибели Мессии все могло оказаться не столь очевидным. Сун десятки раз слышал, что Мессию убили разбойники, но не могла же быть тревога богини пустой?
Не дожидаясь ответа, Мора продолжила:
— Этот ключ может вытащить тебя отсюда, и я отдам его тебе, — обманчиво легко она протянула вперед руку с лежавшей на ней костяшкой. — В замен же попрошу об одном: если тебе хоть что-то станет известно о смерти Акари, расскажи мне.
— А если нет?
— Не узнаешь — не страшно, а вот если не расскажешь… Этим вопросом я советую тебе даже не задаваться, — сурово ответила богиня. — Если согласен, забирай ключ и иди.
Парень настороженно взглянул на резной клык размером с его ладонь и нерешительно забрал его из руки Моры. Стоило клыку оказаться в его руке, как комнату и все вокруг заволокло непроглядным туманом, а земля ушла из-под ног, лишь на грани сознания прозвучал голос «В северном храме я услышу твои мольбы, ягненок!»
Приспособленцы. Часть 4
Чувствуя, как корни деревьев болезненно впиваются в изодранную спину, Сун тут же распахнул глаза и резко сел, на что тело отозвалось ноющей болью. Он едва-едва понимал, где находился, и несколько минут потратил, переводя взгляд по туманному дну оврага. Все случившееся с ним казалось дурным сном, словно никакого храма вовсе не было. Будто Венан просто наказал его за очередную надуманную провинность. Однако резная костяшка, намертво зажатая в руке, мигом пробудила в его памяти все недостающие детали, заставляя юношу с ужасом вскочить на ноги. Нужно скорее убраться отсюда, ни к
