Газуй! Чего мы тащимся, как беременные черепахи!
А Лёха давил на гашетку, выжимая из машины все. Стрелка тахометра, которая тревожно билась в красной зоне, сдалась. Все доступные ей цифры закончились.
— Давай! Сейчас! — азартно заорала Лилька, и они с жутким грохотом въехали в опору моста. Таково было их первое желание.
— Было круто, — сказал Лёха, когда спасатели вырезали их из металлического месива, в которое превратилась спортивная машина. Немцы изумленно смотрели на них, переговариваясь лающими голосами. Впрочем, на Лильку они смотрели с куда большим интересом, ведь в пожаре, охватившем машину, одежде уцелеть не удалось.
С истерическим смехом они ввалились в магазин Гуччи, что расположен в золотом треугольнике Парижа, а в кинувшуюся им наперерез даму бросили толстую пачку банкнот, которую та поймала с ловкостью вратаря из высшей лиги.
— Нам бы приодеться, — сказал Лёха с таким видом, как будто он каждый день заходит голым в парижский бутик.
Дамы залопотали что-то на своем, и бросились к перспективным клиентам с лицами, сияющими заботой и любовью. Лилька говорила по-русски, дамы по-французски, но все друг друга прекрасно понимали. Такова магия любого парижкого бутика. Время было дорого, и они уже минут через двадцать вышли из магазина, одетые скромно, но дорого. Очень дорого! По дороге они зашли в ювелирный, где Лёха, не глядя, купил полвитрины. То, что не смогла надеть Лилька, они сложили в сумку Луи Вуитон, за которой забежали на Елисейские поля, растолкав в этом магазине толпы китайцев.
Потом они постояли на голове Статуи Свободы, посетили Таджмахал, мост Риальто в Венеции, где поплавали по каналам на гондоле. Они сходили в пять ночных клубов, расположенных на разных континентах, где натанцевались до упаду, а потом испытали ранцевый огнемет последней модели. Белый Дом это испытание не прошел. Затем они нырнули с Ниагарского водопада, выпрыгнули из самолета без парашюта, погоняли палками львиный прайд, покормили с руки белую акулу и посетили вечерний Кабул. Там Лилька напялила мини-юбку, едва прикрывающую трусики, а Лёха оделся в стразы, перья и туфли на высоком каблуке. Голосовой помощник не соврал. Сутки их не могло убить вообще ничего, даже выстрел из гранатомета в упор.
Утро они встретили в президентском люксе, где Лёха любил свою спутницу так, словно это было в последний раз в его жизни. Так, как будто Земля ровно через сорок две минуты превратится в пылающий шар. Так, словно все живое скоро погибнет в пламени.
Лилька вышла из душа, закутанная в махровый халат. Она села на кровать, подогнув под себя стройные ножки и начала водить острым ноготком по Лёхиной груди.
— У тебя остались еще какие-нибудь желания? — спросила Лилька.
— Не-а, — честно ответил Лёха. — Мне вообще больше ничего в голову не приходит.
— А у меня остались, — сказала девушка. — Поехали ко мне.
— Поехали, — сказал расслабленный Лёха. — Ему уже было все равно.
Они очутились в Лилькином домике, в Геленджике, на улице Курортной.
— Я сейчас, — куснула его за ухо Лилька. — Тебе понравится. Любишь ролевые игры?
И Лилька ушла, не дожидаясь ответа, волнуя Лёху перекатом упругих ягодиц. Она вскоре вернулась из соседней комнаты, затянутая в черный латекс, на огромных шпильках и с ярким макияжем в стиле вамп. В руке ее было что-то, что заставило Лёху приподняться на постели.
— Да это же… Да блин… Он что, все это время тут был?
— Ты плохой мальчик, — Лилькины глаза уставились на Лёху вертикальным зрачком. — Мамочка тебя сейчас накажет! — И она величественно махнула жезлом, от чего тело майора Петрова выгнуло дугой от боли и наслаждения.
— Плохой мальчик! — Лилька ткнула его жезлом, заставив Лёху застонать.
— Да прекрати… — хрипел Лёха, испытывающий оргазм за оргазмом.
— Почему? — обиделась Лилька. — Тебе что, не понравилось? Я над этим образом целый день работала, между прочим.
— Да нет, все было супер, — Лёха уже пришел в себя. — Ты хоть знаешь, что это?
— Нет, — застенчиво сказала Лилька. — Но штука классная. Я на себе опробовала. Если ее засунуть между ног…
— Это жезл Вельзевула, а не фаллоимитатор! — торжественно перебил ее Лёха, избавив себя от подробностей.
Молния бессильно ударила в Лильку, но иммунитет от банка «Пинкофф» еще действовал. Она только поморщилась, но костюм из латекса был безнадежно испорчен.
— Да? Никогда бы не подумала, — поморщила Лилька хорошенький носик. — Тут его вчера один командировочный оставил, а я решила, что мне еще один извращенец попался.
— Где он? — сделал стойку Лёха.
— Нет его больше, — опустила глаза Лилька. — Лёшенька, ну ты же знаешь. Каждое полнолуние я должна план сдавать, четыреста гигакалорий. Если тебя сильно интересует, где он сейчас находится, то могу дать адрес ближайшего морга.
— Ты не возражаешь? — протянул Лёха руку за жезлом и оказался в кабинете Левиафана.
— А, майор! — Левиафан сидел, задрав копыта на стол, и бросал дротики в мишень, висевшую на стене. Когда они заканчивались, то сами выдирались из доски и с тихим шелестом плыли к хозяину, укладываясь на стол в аккуратный рядок. — Нашел?
— Нашел! — торжественно сказал Лёха. — Земля спасена!
— От чего спасена? — рассеянно поинтересовался Левиафан, на лице которого была написана решимость и отвага. Он прицеливался.
— Но как же… — растерялся Лёха. — Ты же сам сказал, что если не найду жезл Вельзевула, то Солнце превратится в сверхновую звезду, а Земля погибнет в пламени. А ты где?
— Что б ты сдох, придурок! — раздалось из-под стола. — Это же была фигура речи, чтобы ты булками порезвее шевелил. А то расслабились, понимаешь!
— Ах, фигура речи? — разъярился Лёха. — Я с родной планетой успел попрощаться, кредит в банке «Пинкофф» взял…
— Ты совсем дурак? — вежливо поинтересовался Левиафан. — Гаси немедленно!
— Так там третий день новой луны… Галактика Млечный Путь… — опять растерялся Лёха. — Не знаю я, как его гасить. Да я и не собирался.
— Вот ведь кретин, — сплюнул демон. — Наберут по объявлению! В приложении можно досрочно гасить без штрафов. Ты из какого года? Из 1812? Тебя что, ядром в Бородинской битве убило?
— Да нет, попозже, — задумался Леха. — А книга?
— Что книга? — удивленно посмотрел на него демон.
