и полет — отлично. «Плыву» по улицам и представляю идеальный костюм, который сможет ощущаться «новой кожей». Захожу в бутик, чувствую себя «важной персоной» и наслаждаюсь этим состоянием, но не из попытки доказать другим, а в уважении к себе. Из этой точки хочется всем улыбаться, быть вежливым и щедрым. В этом состоянии нет сравнения с другими, но есть много человечности, экологичности и наслаждения.
Консультанты предлагают присесть на диван, выбрать напитки, приносят модели моего размера. Я примеряю только один, серый, давая ему шанс, но это не совсем то, что мне представлялось. А потом приносят идеальную темно-бордовую тройку с брюками-палаццо. Новый образ под новое ощущение себя. Смотрю в отражение и мысленно шепчу «ты достойна». Звучит, как в рекламе, улыбаюсь этому нелепому пафосу и зову консультанта. Не сморю на стоимость, благодарю ребят за помощь и выхожу в позолоченный солнцем Ереван. Свет почти оранжевый, вдали розоватые облака. Последние недели принесли мне больше радости и ощущения жизни, чем предыдущие несколько лет. Что изменилось? Намерение. Я решила, что готова создавать что-то другое, «открывать двери новыми ключами». Как можно было забыть об этой созидающей силе? Почему я соглашалась на заданный сценарий, а не придумывала свой? Высшее Я подсказывает: «это тоже опыт». Только после завершения урока можешь осознать его и увидеть со стороны.
Возвращаюсь в отель, решаю снова заказать ужин в номер. Смотрю на часы, чтобы не пропустить назначенного времени звонка. Немного волнуюсь. Восьмиклассница грызет ногти, Профессор объясняет, что это онихофагия, компульсивная привычка. «Интереснейшая» лекция прерывается звуком вызова. Экран высвечивает «Ник», настраиваюсь и нажимаю зеленую кнопку.
— Привет, сладкая! — не голос, а мёд.
— Привет — смущенно и осторожно.
— Как дела? Закончила на сегодня учебу?
— Ага — ну хотя бы не коровье мычание.
— Я только приехал, еще не ходил в душ. Уставший от дороги и папиной критики. Когда ты возвращаешься? — на фоне слышу какой-то шум.
— В воскресенье вечером — прислушиваюсь внимательнее.
— Забрать тебя? — шуршание и треск.
— Как хочешь — почему-то меня беспокоит это, — что за шум? — решаю спросить напрямую.
— Распаковываю новый чемодан.
— Зачем?
— Не могу поместить вещи, чтобы отвезти домой.
— К родителям?
В Москву, к себе — замираю. Этот инстинкт вшит на уровне бессознательного «бей/замри/беги». Я, по всей видимости, кроме субличности коровы имею еще часть в образе опоссума, которого стресс парализует. Отвезти вещи «домой в Москву» значит, что он уедет и тут вариантов не много: отношения на расстоянии и отсутствие отношений. Он там, я здесь, общение по телефону дается нам непросто, мы отдаляемся, у него другая, я не успеваю выполнить миссию, остаюсь здесь навечно одинокая, несчастная и заключенная в это бренное тело, которое еще и стареет! «Отставить панику» — кричит Жириновский. Вот это меня понесло, классика когнитивных искажений: обобщение и предсказания. Так, Ванга Александровна, давай по фактам: пока не понято, что между вами, Москва — не северный полюс, он может съездить и вернуться. Выдыхаю.
— Ник, а у нас с тобой что? — решаюсь спросить максимально мягко, когда опоссум и корова уходят. За смелость у меня отвечает субличность с образом Саши Белого из Бригады, друзья его тоже здесь, для моральной поддержки.
— В смысле? — хитрый способ уйти от ответа.
— В прямом — ну я тоже так умею. Пауза, в которую успеваю проанализировать, не зря ли накидываюсь с серьезными разговорами.
— Мы узнаем друг друга лучше.
— Ты на английском думаешь?
— Мммм — не у меня одной есть живность в качестве динамической структуры личности — Иногда. Как ты узнала?
— Проницательность — улыбаюсь, понимая, что «узнаем друг друга лучше» — достойный ответ, где есть процесс, но нет пустых надежд. Это звучало честно. Романтические фильмы и сериалы с идеальными главными героями, которые говорят желанные каждой женщиной фразы — выдумка. В реальности меньше пафоса и больше человечности. Даже если он приготовит завтрак, не помоет посуду. Отвезет на море, но будет работать без выходных. Подарит кольцо, но может не быть готов мириться с твоими родственниками или капризами, или капризами родственников. Несовершенные девочки ждут прекрасных принцев, очаровываясь глянцевыми образами. Ожидания, которые современное общество предъявляет в целом к обоим полам — нереалистичны. Я тоже попала в эту ловушку и ждала от Ника исполнения своих незрелых фантазий. А он — просто человек. Со своими потребностями, страхами и болью.
— Мне нравится узнавать тебя — нежно мурчу в трубку.
— Что ж ты делаешь — тяжело вздыхая отвечает баритон. Совсем другая энергия между нами. На таком расстоянии это расточительство переходящее в неудовлетворенность.
— Ты хотел о чем-то поговорить? — решаю вернуться в нейтральность.
— Хотел извиться. Я повел себя как дебил. Ты должно быть была напугана, а я задавал тупые вопросы. Понимаю, что его вчерашнее «нападение» — скорее всего, следствие страха.
— Чего ты испугался? — пауза.
— Что ты с другим — ценю честность и прямоту.
— Я была с коллегой, он еще мой друг — наконец-то признаюсь, как и хотела с первого дня. — Но то, что я чувствую к тебе — другое.
— А что ты чувствуешь? — лукаво спрашивает трубка.
— Что не хочу тебя отпускать.
— Не отпускай.
Мы говорим еще около часа, Ник спрашивает, как правильнее вести себя с отцом. И рассказывает об отношениях с братом. Антон был послушным, правильным, идеальным во всем. Он отлично учился, не походил переходного возраста, никогда не имел проблем или конфликтов. Владимир воспитывал его как родного, гордился, а Нику предъявлял в качестве примера. Нельзя было быть хуже Антона, иначе — критика. В спорте — медали и первые места, в школе — отличник, любимец учителей, он писал стихи, рисовал, играл в шахматы и даже пел. Ник пошутил, что до сих пор считает Антона киборгом. А потом началась череда странных событий. Каждая девочка, которая нравилась Нику в итоге встречалась с его старшим братом. Сначала это казалось совпадением, но после третей истории подряд стало очевидным. Ник даже пытался поговорить об этом, на что получал нелогичные объяснения. В итоге совсем закрылся от брата, с которым приходилось не только за любовь родителей соперничать, но еще и за внимание девушек.
— Угадай, куда вчера улетел Антон? — с усмешкой спросил баритон.
— Только не говори, что в Ереван — догадываясь по вопросу, предполагаю я.
— Бинго — нервный смешок в трубке и мне становится понятно, почему он спросил, с кем я была.
— Ты думал я с ним? — уточняю, хотя уже поняла ответ.
— Это первое, что пришло в голову. Знаю, что глупо.
— Просто травматический триггер. Приучается, что и Диана
