Тем же вечером, когда Егор приехал, я подняла вопрос:
– Сколько стоит моё лечение? Хочу вернуть тебе деньги.
– Зачем? – удивился он.
Я смутилась. Было неловко обсуждать то, что сообщила мне сестра, но и молчать дальше стало невозможно.
– Я знаю, что твоя компания пострадала. Люба рассказала мне, как важно было подписать тот договор…
– Ты думаешь, я теперь нищий, и хочешь мне помочь? – он улыбнулся так странно, как будто был бы рад, если б всё так и оказалось на самом деле.
– Конечно, нет… – пробормотала я, но это было неправдой. Я действительно думала, что Воиновы теперь банкроты, и им не следует разбрасываться деньгами.
– Не переживай, компании, скорее всего, пришёл конец, хотя мы ещё боремся, но у меня есть и кое-какие личные средства, которые всё это не затронуло. И уж оплатить больничный счёт своей женщины я точно могу.
После слов «моя женщина» я забыла, что мы только что обсуждали. Всё отошло на задний план. Неужели он и правда считает меня своей женщиной? Свои сомнения я тут же озвучила вслух.
– Я влюбился в тебя ещё четыре года назад, сразу, как только увидел. И решил, что ты будешь моей, – вдруг признался он.
– Так ты меня помнишь? – мне захотелось провалиться сквозь землю от своей глупости. Ведь всё это время я считала, что Егор меня не узнал.
– Конечно, – улыбнулся он, беря меня за руку и целуя пальцы, – разве такое забудешь? Ты, как фея радости, ворвалась в мою жизнь, осветила её своим сиянием. После той ночи я был готов летать и без самолёта…
Егор внезапно помрачнел. И я подумала, он вспомнил о том, что тогда случилось с ним, и почему он не позвонил. Поскольку Воинов замолчал, мне пришлось задать вопрос самой.
– Почему ты не позвонил? – голос против воли дрогнул, срываясь на фальцет.
– Я звонил, – ответил Егор с горечью, – но ты выключила телефон.
Сейчас происходило то, о чём я так долго думала, мысленно представляя этот разговор. Вот только в моих мыслях мне не приходилось оправдываться, а в реальности почему-то пришлось. Когда я размышляла о произошедшем, то истиной для меня было то, что он не звонил. И теперь я не знала, что сказать.
– Ты уверен?
– Ещё как! – подтвердил Егор, при этом и правда выглядя весьма уверенным в своих словах. – Я волновался, когда обнаружил, что телефон у тебя выключен, и послал человека, узнать, всё ли в порядке. Мне доложили, что ты продолжаешь жить обычной жизнью, ходишь на работу, встречаешься с сестрой… И я подумал…
– Нет, – перебила я, теперь понимая, что всё это чудовищная ошибка. Несчастный случай, который разлучил нас. И Егор вовсе не попользовался мной, а потом забыл, он был искренен в своих чувствах и словах. – Понимаешь… Я уронила телефон в лужу. А новый смогла купить только через две или три недели. Ни звонков, ни эсэмэс на симке не было. Твоего номера тоже. Я ждала, долго ждала, но ты так и не позвонил…
Воинов выругался, и я была с ним совершенно согласна. Мы потеряли целых четыре года. Но больше терять не собирались.
Егор мне так и заявил:
– Больше я тебя никуда не отпущу.
…Мне становилось лучше с каждым днём. Скоро я уже могла не просто вставать, но и гулять по больничным коридорам и даже выходить на террасу. Да, в этой клинике на крыше располагалась огороженная терраса с фикусами, туями в горшках и ещё какими-то растениями, названия которых я не знала.
Здесь меня и застала Зоя Максимовна. Она пришла, когда я, расслабленная после ужина, любовалась закатом. День был ветреным и прохладным, поэтому кроме меня на террасе была лишь пара больных, расположившихся в другом конце площадки.
– Здравствуйте, Вера, – вежливо и холодно произнесла Воинова, осмотрев внимательным взглядом площадку и расстояние до ближайших к нам людей, словно прикидывая, будет им слышно то, что она собиралась сказать, или нет. Похоже, она решила, что наш разговор не подслушают, и опустилась рядом со мной на скамейку. На расстоянии вытянутой руки.
– Здравствуйте, – ответила я растерянно.
Уже после немногословного, но красноречивого вступления стало понятно, что разговор будет непростым и, скорее всего, мне не понравится. Я напряглась, не понимая, чего ожидать от этой женщины. Зачем она вообще пришла? Выговаривать мне за Любу? Спрашивать, где та скрывается? Так это всё бессмысленно. Я могу извиниться за поведение сестры, но не более. Влиять на Любаню я уже давно не в силах, хотя ещё несколько дней назад считала иначе. Где она – не знаю. Думаю, у Воиновых намного больше возможностей это выяснить.
Так зачем она пришла?
– Вы, наверное, удивляетесь тому, что я вас навестила, – озвучила Зоя Максимовна мои мысли, но обращалась она не ко мне, к красивому розовому закату, обещавшему и завтра ветреный день. На меня Воинова не смотрела.
Это был не вопрос, поэтому я не стала отвечать. Молча ждала ответа. И он последовал… где-то через полминуты.
– Ситуация немного неловкая, – продолжила она, – но я приняла решение побеседовать с вами, потому что от этого многое зависит. Я не побоюсь излишнего пафоса и скажу, что от этого зависят несколько жизней. В том числе и ваша.
Сначала Воинова меня заинтриговала своим неожиданным появлением, но после этих слов я напряглась, потому что вдруг поняла, о чём, точнее о ком, она собирается говорить.
Обо мне и Егоре.
Я не ошиблась. Зоя Максимовна выдержала ещё одну почти мхатовскую паузу и продолжила:
– Мой сын был увлечён вами когда-то. И под влиянием эмоций даже собирался наделать глупостей. К счастью, вы не теряли головы, и страшного не случилось. К сожалению, сейчас, когда ситуация для нашей семьи почти критическая, Егор снова готов наделать глупостей и бросить борьбу…
Она опять сделала паузу.
Я тоже молчала. Сердце билось как сумасшедшее. Мне было мучительно стыдно и неловко. Я знала, что она скажет дальше, и не хотела это слушать. Но и уйти почему-то не могла. Хотелось как-то защитить свою любовь.
– Мне не важны деньги. Мы с Егором любим друг друга, – словно со стороны услышала свой дрожащий голос. Всё-таки Зоя Максимовна своей королевской властностью производила давящее впечатление. Казалось, сам воздух сгустился, и стало тяжело дышать.
Воинова едва слышно хмыкнула в ответ на моё признание. Я почувствовала боль в ладонях и опустила глаза, только сейчас заметив, как сильно ногти впились в кожу. Заставила себя разжать руки и тут же сунула их меж колен. Не стоит наносить себе новые травмы.
– Понимаю, – произнесла Зоя Максимовна своим королевским голосом с королевским же тоном, – сейчас вы влюблены, и вам кажется, что деньги неважны. Но поверьте, любое очарование, любые эмоции рано или поздно проходят. Возвращается реальность и способность здраво рассуждать. Егору сейчас нужно бороться за наследие и благосостояние своей семьи. У него нет времени на… любовь, – она произнесла это слово с таким отвращением, что мне захотелось её ударить по щеке и крикнуть, что любовь – самое главное в мире. – Сейчас он увлечён вами, и всё остальное кажется неважным. Но рано или поздно реальность возьмёт своё. Егор очнётся и осознает, что из-за вас он упустил возможность восстановить свой статус. И тогда мой сын начнёт обвинять вас в этом. Наконец осознает, что вы ему не пара, что вы слишком разные. Из разных миров. И в нашем мире никогда не найдётся места такой, как вы. Или ваша сестра…
