тени дроу в матовой черной одежде был почти невидим в свете месяца. Его шустрые руки совершали стремительные набеги на стол, хватая и кидая в сумку на плече невскрытые упаковки соленой рыбы, сушеных фруктов и орехов.
– Стой, воришка! – возмущенно воскликнула Ниллин.
Она вовремя встала со своей необычной постели, аккуратно переступив через хвост потревоженной лисы Луши.
Наполовину проснувшийся Лаймири свалился с дерева на ее раскладушку, а оттуда перекатился на землю, чудом Луша успела прыжком от него ускользнуть в кусты. Толейми приоткрыл глаза. Руслана недовольно зарычала.
– Все в порядке. Я свой, – темный эльф дружественно показал Ниллин открытую ладонь.
– Свои не крадут со стола, – возразила девушка, взяв дроу за руку.
– Он наш. Подтверждаю, – почесывая ушибленный затылок, проворчал Лаймири и заполз под раскладушку.
– Почему я не видела тебя на пиру? – допытывалась Ниллин.
– Такова моя работа – быть невидимкой, – улыбнулся темный эльф, подняв длинные белые ресницы к обритым бровям.
Глаза дроу цвета лепестков сирени казались очень светлыми во мраке ночи, с которым сливалась его темно-фиолетовая кожа.
Незнакомец высвободил руку, стараясь не причинить девушке боль.
– Можно взять кольца осьминога? – протянув руку к столу, иронически спросил он.
– Тебя не было на празднике! – Ниллин резким жестом, выдавшим ее волнение, протянула парню упаковку с сушеным мясом осьминога.
– Почему для вас так важно знать, принцесса, где я был? Мы разве женаты?
– В своем королевстве я хочу знать все обо всех, – девушка была возмущена наглостью воина.
– Тогда будьте готовы, что вам не понравится многое из того, что вы узнаете. Подумайте, не лучше ли оставаться в неведении? – закрыв сумку со съестными припасами, усмехнулся дроу. – А мне пора в путь.
– Ты уезжаешь?
– У меня есть задание. Маленькая диверсия, – дроу открыл другое отделение сумки и показал боевые гранаты. – Вернуться не обещаю. Возможно, мы встретились с вами в первый и последний раз.
– Не надо меня пугать, – смутилась Ниллин.
– Я с вами честен, принцесса. Как вы и просили. Был бы вам весьма благодарен, если бы вы подарили мне свое королевское благословение, как преданному рыцарю, и согласились потанцевать со мной.
– Как тебя зовут, рыцарь? – Ниллин почувствовала, что не вправе отказывать.
– Даррен, – темный эльф склонил голову.
– Благословляю тебя, Даррен, на великие ратные подвиги, – положив руку на лоб дроу, Ниллин попробовала проникнуть в его мысли… и поняла, что он превосходно умеет защищаться от любых вторжений в разум. – Повелеваю тебе, возвращайся невредимым и порадуй меня победой над противниками.
Это была чистая импровизация. Ниллин не знала благословляющей королевской речи, всегда произносимой втайне.
– Благодарю, моя королева, – отступив с поклоном, Даррен подал ей руку, приглашая на танец.
Ниллин приняла приглашение.
Выходя с ней на площадку, дроу растолкал уснувшего за столом человека:
– Михеич, спой нам с девушкой что-нибудь лирическое.
Продрав глаза, Михеич замурлыкал свою любимую мелодию. Петь он уже не мог – язык не ворочался.
Ли Чонга и Эрика дроу тоже разбудил и попросил их отползти к деревьям.
– Очередная подружка? – спросонья Эрик не узнал принцессу.
– Да. Ползи, ползи, – подогнал его Даррен.
Сумку с оружием и провизией он повесил на прочный сук.
– Я босая. Не наступи мне на ногу, – предупредила Ниллин, завязав шлейф на талии.
Даррен ответил задиристым смехом.
– Танец какого народа мы будем исполнять? – серьезно спросила эльфийка.
– Человеческого. Называется он “медляк” и лучше всего подходит для откровенного разговора и внимательного изучения друг друга?
– Почему? – Ниллин сообразила, что ее ждет бестолковое переминание с ноги на ногу.
– Мы не будем отводить друг от друга глаз и метаться туда-сюда, или что еще хуже, подбрасывать друг друга в воздух. Можно будет вдоволь поговорить.
– А если я захочу помолчать?
– Иногда за мгновение безмолвия можно лучше узнать соратника или противника, чем за продолжительную беседу.
“Ты меня не прочтешь. Я не допущу”, – опасаясь вторжения в разум, девушка напряженно морщила лоб.
Медленный танец с Дарреном, монотонное кружение по полянке, она сперва восприняла как издевательство над собой, но вдруг он показался ей волшебным, и Ниллин пожелала, чтобы медляк продлился как можно дольше.
Дроу вел ее по площадке бережно и неторопливо, избегая резких жестов и не произнося ни слова. Неотрывно наблюдавшие за ней сиреневые глаза мерцали как светлячки. Белые волосы, выбившиеся из-под черной косынки, ей внезапно захотелось освободить и пропустить сквозь пальцы.
“Что это? Наваждение? Попытка подчинить мой разум? – недоумевала Ниллин, слабо сопротивляясь необъяснимому притяжению. – Или Даррен мне просто нравится?”
Эльфийка не собиралась ввязываться в межвидовые любовные отношения, считавшиеся в лагере нормальным явлением. Настолько она не осквернится. Но ведь в танце нет ничего непристойного, и если Даррен поцелует ее всего один раз, этого никто не увидит. Мурлыканье Михеича убаюкало последних неусыпно бдящих.
Как удивительна ее судьба. Она могла прожить долгую жизнь, лет триста, может и пятьсот, и видеть дроу лишь на картинках, считая их кровными врагами светлых эльфов. Но здесь, в отталкивающем и привлекательном месте, она может видеть, чувствовать душой и телом настоящего дроу, и даже может полюбить его хотя бы на кратчайшее время медленного танца, в котором они кружат подобно нимфам, будто не касаясь ногами земли.
“Эти губы, темно-синие и блестящие от влаги, как листочки ночного цветка после росы, помнят множество поцелуев… А я… Я даже целоваться не умею. Так пусть же он меня научит”, – быстрые растрепанные мысли то пугали, то приятно волновали Ниллин.
– Принцесса, вы подарили мне прекраснейшие мгновения жизни, – Даррен остановил танец. – Светает. Мне пора. Позвольте с вами распрощаться, надеюсь, что всего на пару дней.
– Я буду ждать тебя, мой первый рыцарь, – сняв с запястья плетеный браслет из бисера, свою детскую поделку, Ниллин повязала его на руку воина. – Пусть этот скромный подарок тебе принесет удачу.
– Глядя на него, я буду вспоминать о вас с любовью, и если погибну в бою, то с вашим именем на устах, прекрасная Ниллин, – дроу поцеловал ей руку.
Он разрешил проводить его до конюшни. Взволнованно пожимая пальцы сцепленных рук, Ниллин наблюдала, как Даррен вывел из денника мускулистого черного единорога с волнистыми гривой и хвостом и с широкими очесами над копытами, как он оседлал его и прикрепил к седлу сумку с едой и боеприпасами.
“Я не хочу, чтобы он уезжал”, – при этой мысли эльфийка крепче сжала руки от тревожного озноба.
– Возвращайся поскорей, – она по-человечески махнула рукой на прощание дроу, вскочившему в седло.
Даррен сказал что-то единорогу на языке своего народа, легонько потрепал его по лоснящейся шее. Горделиво вскинув голову, единорог размял ноги в легком аллюре и перешел в галоп,
