Валентино как бы в шутку.
— Если ты не убьешь меня сначала своим вождением — держись правой полосы, rimbambito! — огрызнулся Массимо, использовав жаргонное выражение «тупица».
Когда мы добрались до Флоренции, я уже разговаривала и шутила с братьями, как со старыми друзьями.
Мы ехали по новым районам города, мимо мрачных зданий, построенных за последние 70 лет. Наконец мы добрались до старой Флоренции — той части, которая простояла более шести веков.
Массимо вел Мерседес по лабиринту улиц, пока мы не вышли на Виа де Торнабуони, самую известную улицу для шопинга во всей Тоскане. Это был флорентийский эквивалент Родео Драйв в Лос-Анджелесе. Вдоль улицы располагались бутики Gucci, Balenciaga, Hermes, Prada и Tiffany.
— Боже мой, — прошептала я, когда Массимо припарковал машину перед магазином Versace. — А нельзя ли сводить меня еще куда-нибудь, например, в H&M?
Массимо фыркнул.
— Если я приведу тебя к Дарио в H&M, он меня кастрирует.
— У тебя уже такие маленькие яйца, что не велика потеря, — пошутил Валентино.
— Я позабочусь о том, чтобы он забрал и твои.
— Эй, я вообще-то пользуюсь своими!
Я опустила взгляд на свое неброское платье.
— Но… я не одета, чтобы идти туда!
— Да, но мы одеты, — сказал Массимо, поправив лацканы своего дорогого костюма.
— Держись нас, Алессандра, — сказал Валентино, подмигнув и улыбнувшись. — Мы тебя проведем.
Мы втроем вошли в магазин. Массимо и Валентино вели себя так, будто они здесь хозяева, а я чувствовала себя крестьянкой, попавшей во дворец.
Подошла очень стильная женщина лет на десять старше меня.
— Добрый день, господа, чем я могу вам помочь сегодня?
— Оденьте эту девушку красиво и не жалейте денег, — сказал Массимо.
— Будет сделано, — с улыбкой сказала женщина. — Что-то для вас?
— У нас все в порядке.
— Но на вас не Versace, — заметила она.
— Нет — Armani.
— Ну, я не буду на вас обижаться, — весело сказала она.
Я уже собиралась последовать за ней, но совершила ошибку, взглянув на ценник на блузке.
Она стоила семьсот евро, около семисот пятидесяти долларов США.
— Мы не можем ничего здесь купить! — в панике прошептала я Массимо.
— Почему? — спросил он и удивленно огляделся по сторонам. — Слишком уродливо?
— Нет, все очень красивое, просто слишком дорогое!
— Что слишком дорогое?
Я показала ему ценник в семьсот евро.
— Подожди, подожди минутку, — сказал Массимо.
Затем он продолжил смотреть на меня со скучающим видом.
Я подождала около двадцати секунд, прежде чем спросить:
— А чего я, собственно, жду?
— ЭТОГО, — сказал он, ткнув пальцем в воздух.
— … чего? — спросила я, недоумевая.
— Именно столько времени нужно нашей семье, чтобы заработать семьсот евро.
Мои глаза расширились.
— Правда?
— Это неправда, — сказал Валентино, обратившись к Массимо. — Это больше тысячи евро в минуту — шестьдесят тысяч евро в час! Это миллион долларов в день — триста пятьдесят шесть миллионов в год…
— Заткнись, — сказал Массимо Валентино, а затем снова повернулся ко мне. — Я голоден. Пойди купи одежду, чтобы мы могли выйти отсюда и поесть.
Продавщица заставляла меня примерять одно платье за другим. Массимо наблюдал за мной каждый раз, когда я выходила, но всякий раз, когда я спрашивала его мнение, он говорил только — «Красиво». Изредка он бросал — «Бери, что хочешь».
Валентино стало скучно после первого платья, и он начал флиртовать с каждой красоткой в магазине.
Я злилась на него от имени Катерины, но держала язык за зубами.
В итоге я остановилась на паре платьев приглушенных тонов, но все равно очень красивых — одно изумрудно-зеленое, другое розовое. Еще я купила две блузки и две юбки с узорами.
— Это все? — спросил Массимо, когда я принесла ему одежду.
— Это все?! — воскликнула я шепотом. — Все это вместе стоит более шести тысяч евро!
Он взял в руки несколько вещей, на которые я долго не могла решиться. В итоге я отказалась от них из-за цены.
— Тебе нравится это? — спросил он.
— Да, но…
Массимо передал их продавщице вместе с черной кредитной картой.
— Посчитайте и это.
— С удовольствием, — сказала она, отнеся все на кассу.
— Массимо! — воскликнула я.
— Что?
— Я не могу принять эти вещи!
— Нет, можешь.
— Нет, не могу!
— Нет, можешь, потому что мне нравятся мои яйца там, где они есть.
— Я думала, он тебя кастрирует, только если я вернусь в H&M.
— Если он узнает, что я не позволил тебе купить столько, сколько ты хотела, из-за цены, он, наверное, оторвет и мой член.
Когда вещи были оплачены и упакованы, Массимо нес по пакету в каждой руке. Остальное он поручил Валентино, когда мы вышли на улицу.
— Я могу их нести, — запротестовала я.
Он отказался.
— Ты — леди. Дамы не носят пакеты в присутствии джентльменов.
— Я не джентльмен, — сказал Валентино с улыбкой, — поэтому не обязан их нести.
— Заткнись, вьючный мул, — дружелюбно ответил Массимо и облизнулся. — Итак… где бы поесть?
Глава 27
Дарио
Турок приехал через три часа после отъезда Алессандры и моих братьев.
Я наблюдал из окна, как подъехала небольшая колонна BMW. Когда он вышел из своей машины, с двух сторон встали его телохранители. Все остальные остались в своих машинах.
Я приказал своим людям — солдатам низшего звена, охранявшим поместье, обыскать их на предмет оружия. Только после того, как они будут признаны чистыми, их пропустят внутрь.
Никколо встретил их у входа. Затем он привел Турка одного в кабинет, где его ждали Роберто, Адриано и я.
Ларса с нами не было. Он ждал на крыше со своей снайперской винтовкой…
На случай, если люди Турка начнут буянить.
— Господин Эрдоган, — сказал я, пожав ему руку.
— Дон Розолини, — сказал Турок. Это был зрелый мужчина лет сорока пяти, высокий, одетый в безупречный костюм. Он был бы красив, если бы не рваный шрам, идущий от левого уха к уголку рта. — Должен сказать, я не привык, чтобы меня обыскивали, как какого-то обычного бандита в ночном клубе.
Его замечание меня разозлило. Я подумал, а не было ли это целью.
— Безопасность — наш главный приоритет, — холодно сказал я, когда мы все расселись по местам. — Я уверен, что вы понимаете.
— Я знаю, что ваш дядя доверяет мне, — ответил Турок на итальянском с сильным акцентом.
— В этом доме доверие нужно заслужить. Что я могу сделать для вас сегодня?
— Сразу к делу, да? — сказал он со зловещей ухмылкой, которую придавал его шрам. — Фаусто сказал, что вы сразу перейдете к делу.
— Я не хочу тратить ни свое, ни ваше время.
Никколо бросил на
