не раз. А уж про женщин лучше вообще не вспоминать. А он мне кто? Самый родной или лучший друг? Да нет… зачем ему все это?
Хватит мучить самого себя глупыми сомнениями и рефлексией! Остановил я сам себя и свой панический поток мыслей. Рубикон перейден, теперь или пан, или пропал. В любом случае хуже уже не будет. Хуже просто не куда.
Я наконец то выспался! В кровати! Хорошие пластиковые окна давали почти сто процентную звукоизоляцию, и я не слышал крики и урчание с улицы. По среди темной с отблесками пожарищ ночи, меня разбудил чей-то крик и барабанная дробь руками и ногами в заваренную мною подъездную дверь. Нет мужик, иди в другой подъезд, сюда тебя уже не пустят. Крики и стук длились не долго. На шум прибежал кто-то серьезный. Я услышал последний крик испуга и боли, хруст чего-то ломающегося и чавканье. Затем все стихло. Я с головой накрылся одеялом.
Проснулся только к обеду, поэтому завтрак и обед был совмещенный и очень обильный. Холодильник открывать уже было не надо, и я себя похвалил за предусмотрительно вытащенные из него продукты.
Если бы еще крики и урчание снаружи дома не перебивали аппетит, то все было бы вообще отлично. Я было подумал закрыть окна одеялом, для светомаскировки, но потом мне просто стало лень рвать на тряпки что-либо. Разводить огонь я не собирался и поэтому просто опустил жалюзи на окнах квартиры.
Орудуя резаком, за неполные два дня вскрыл все двери в подъезде. Ходячих мертвецов обнаружил только в трех квартирах. В одной были пенсионеры. В другой - маленькая девочка, лет десяти. Та, как видимо поймала и съела свою кошку. Лицо было испачкано в крови. Хочется думать, что это была именно кошка, а не маленький братик или сестренка, оставленная на руки родителями.
Всех упокоил молотком, найденным в одной из квартир. Хороший такой молоток, с удобной рукояткой. Надо будет себе его оставить, пока не разживусь киркой, или как там ее называют. Она висела привязанной к поясному ремню у каждого охранника. Нам, носильщикам, ее не выдавали, ни к чему она нам.
Огнестрельного оружия я в подъезде больше не нашел. Он был без выхода на крышу, так что в следующий подъезд, проникнуть можно только проломив стену, или выйдя на улицу, что, конечно, исключено. Да и не к чему. Продуктов я натаскал к себе просто немеренно. В каждой квартире был куллер с водой. Как-нибудь месяц я протяну. И не как-нибудь, а с комфортом. Трупы, я в целях дезинфекции помещения, выбросил из окон. Прибарахлился. Золота вот правда так и не нашел. Несколько жалких колечек и кулончиков не в счет.
Сколько же ненужного хлама оставляем мы в своем жилье?! Потом выброшу, жалко, еще пригодится… и так далее. Весь этот хлам мне пришлось перерыть, отчасти по нужде, в поиске необходимых для меня вещей, отчасти - из-за нефиг делать… Свободного времени было полно, и если не создавать излишнего шума, то занятие себе можно было найти по душе. А кроме как рыться в чужом хламе, заняться больше и не чем.
На мое несчастье, жильцы подъезда были если не все пенсионерами, то людьми преклонного возраста большинство. По всей видимости к огнестрельному оружию они относились резко негативно. В одной из квартир обнаружил довольно удобный и неброской расцветки рюкзачок, в который пересыпал все золото стыренное мною из магазина.
Была другая проблема, которая требовала немедленного решения. Живчик. Или живец. Он нужен мне как воздух и вода. Придется видимо пошуметь.
А вот все-таки интересно… Кто первым догадался делать живец из споранов? И сколько вообще существует Стикс? Наверняка есть люди, которые знают ответы на все вопросы. Надо их только встретить. Учитель находится - когда ученик готов.
Вот только дожить бы до этой встречи.
План охоты родился в моей голове сразу же, и я сразу же обругал себя за его примитивность. Но ничего умнее, я придумать не смог. Спустившись в квартиру на первом этаже, я открыл окно и встал на подоконник маленькой кухни.
Кухня, в квартире которой я облюбовал, по всей видимости принадлежала пенсионерам. Об этом говорила убогость и дешевизна мебели. И, конечно, запах. Так могло пахнуть только жилище стариков. Корвалолом и сбором мяты.
В целях экономии боеприпасов не стал стрелять в воздух для привлечения внимания, а весело начал стучать половником в металлическую чашку.
Зомбиии… Ужиинаать…
Наверное, ничего глупее я в жизни не совершал. Барабанил в чашку минут с двадцать, сам себя пугая образами элитника, которого ни разу не видел.
Примерно через пол часа приковылял один пустыш, затем другой. По внешнему виду мужчина лет сорока пяти и парень лет двадцати. Тянули руки ко мне как ребенок к папе просясь на ручки. Я в ответ, скрутил им фигу из пальцев. Наверное, двух хватит, решил я. Да и просто страшно было стоять в окне, рекламируя вкусный обед из самого себя.
Если мне не наврали мои знающие товарищи, то эти твари своим урчанием общаются друг с другом и каждый из них слышит другого за километр. По-честному, я в это никогда не верил, о чем им безмозглым общаться? Просто, наверное, гортань перестроилась в связи с заражением и ну наяривать мурчание. Закрыв окно, я выглядывал из-за красных шторок в белый горошек на улицу. Пара зараженных топталась подо мной на улице. Окно, за которым я находился, было примерно в полуметре выше их голов.
Видимо зря, я сомневался в их коммуникативных навыках. Минут через десять откуда то, я даже не успел заметить откуда вылетел кусач. Ну или что-то на него похожее, судя по описаниям, которыми меня снабдили.
Я не то, что бы присел, а просо плюхнулся на пол, едва не отшиб себе задницу. Крупнее и страшнее бегуна я ничего не видел, а тут такое… Просто лысая горилла.
При чем очень немаленькая горилла. На уродливой голове какими-то клочками растут остатки волос. И, конечно, челюсти! Бог ты мой, какие челюсти! Я не сильно в его распрекрасную внешность вглядывался, но как мне тогда показалось, зубы были как у акулы в несколько рядов. Опираясь на костяшки пальцев неимоверно длинных и мускулистых рук, двухметровая горилла мигом оказалась у моего окна. Подлетев, без особых церемоний раскидала в стороны двух пустышей. Те даже не попытались убежать. Намурчали на свою голову!
С явным любопытством она засунула свою уродливую голову в окно сквозь раму. Меня присыпало осколками разбитого стекла, и я
