счел, что в данной ситуации было бы уместно именно попросить его разрешения. Да и телефон ведь в его кабинете.
– Да, интересно, – удивился Сергеев. – И как он отнесся к вашей просьбе?
– Я постарался, чтобы моя просьба не выглядела странно, я говорил, что нужно срочно позвонить жене, потому что мы с ней собирались идти в гости, а я задерживался и надо было предупредить.
– В шесть часов утра? – спросил Половцев.
– М-да, вы правы, – озабоченно нахмурился Ганчиу. – Я так волновался, что не подумал об этом. Но мне кажется, что директор крематория волновался не меньше моего. Он сам побежал звонить, а уж только потом позволил мне.
– Вспомните хорошенько, Георгиу, – попросил Половцев. – Сразу Замфиру бросился звонить или прошло много времени после того, как вы нашли пакет.
– Наверное, сразу. Ушел Макри с пакетом, потом я колебался пару минут, попросить разрешения позвонить или нет. Ну и он отреагировал так, как будто я своей просьбой навел его на мысль о звонке. Да, он сразу и пошел.
– Ну, вот тебе и расклад, Сергей Васильевич, – облегченно вздохнув, Половцев откинулся на спинку кресла. – Макри – человек Чаушеску. И побежал он с пакетом куда-то наверх. Хотя сначала наверняка посмотрел сам, а потом побежал наверх, а не к руководству Секуритате. Не то время, чтобы делиться такими секретами. В такое время только и делать карьеру. Устоит Чаушеску, Макри взлетит на недосягаемые высоты.
– А если не устоит?
– Если не устоит, то можно будет этими же материалами и поторговаться. Опять же, он их в своих руках держит. Свою неприкасаемость можно купить и у новых властей, а можно и у американцев.
– Тогда кому побежал звонить Замфиру? – спросил Сергеев. – Представитель власти, тем более генерал из Секуритате, перед ним, докладывать больше некому, а он побежал звонить. Тоже жене?
– Именно тоже «жене», – хмыкнул Половцев. – Те, кто знал, куда везут тела, и те, кто предполагал, что пакет как-то с этой перевозкой связан и с твоей личностью тоже, его и обработали заранее. И попросили дать знать, если произойдет что-то из ряда вон выходящее.
– Опять она, стерва! – проворчал Сергеев.
– Как ты нехорошо о даме, – покачал головой Половцев. – А она красивая.
Глава 7
21 декабря. Бухарест
Энтони Дэкстер шел по коридорам здания ЦК Компартии Румынии, здороваясь и раскланиваясь. Его знали уже многие из чиновников и партийных руководителей. Они знакомили его друг с другом, как важного и полезного гостя, который приехал в Румынию по вопросам инвестирования зарубежного капитала в народную экономику в виде интересных проектов в области строительства, производства и культуры. Дэкстера даже иногда приглашали на свои совещания чиновники, демонстрируя перед английским или канадским (точно никто вспомнить уже не мог) инвестором свои современные передовые взгляды как раз на те вопросы, которые мистеру Дэкстеру были интересны.
Сегодня здоровались неохотно и даже отводили глаза. Дэкстер знал почему: в столицу пришла гроза. Великий Кондукэтор[7] прервал свой визит в Иран и вчера вечером прилетел в Бухарест.
Выслушав доклады своих помощников и жены Елены, на которую он оставил страну на время визита в Иран, Чаушеску сразу же велел организовать свое выступление по радио и центральному телевидению. Из его обращения «к нации» следовало, что 16–17 декабря «группы хулиганов спровоцировали в Тимишоаре серию инцидентов, противодействуя законному судебному решению».
Это выступление Дэкстер слышал. Он сидел в посольстве и, поигрывая сигаретой в губах, набрасывал себе план на ближайшее время. Ситуация складывалась как нельзя лучше. Кресло под коммунистическим лидером шаталось основательно, и его следовало подтолкнуть. Точнее, помочь совершить Чаушеску и его ближайшим помощникам как раз те ошибки, которые приведут к падению политического строя в стране.
А Чаушеску вещал и вещал в обычной для него безапелляционной манере о том, что за спиной этих хулиганов действовали «империалистические круги», целью которых было «подорвать независимость, целостность и суверенитет Румынии».
«Молодец, – думал Дэкстер, – в его положении он нашел именно те слова, которые теоретически и должны были проникнуть в сердца верных ему слоев народных масс». Но вот только слова-то разошлись с действиями, и теперь эти самые массы это заметили. «Слишком много было расстрелов, дорогой товарищ кондукэтор», – усмехнулся американец.
А Чаушеску все говорил и говорил о врагах, которые хотят «вернуть страну во времена иностранного господства, ликвидировать социалистические завоевания». А сразу после эфира Чаушеску провел засекреченную телеконференцию с высшим и местным руководством силовых ведомств. Ее Дэкстер не слышал, слишком мало времени было на подготовку. Но информацию о том, что там говорилось, он получил уже ночью из первых рук. Чаушеску приказал привести вооруженные силы страны в состояние боевой готовности, а «по бунтовщикам стрелять без предупреждения». Узнал Дэкстер и о тысячах привезенных в Бухарест надежных людей, которые должны были поддержать Чаушеску во время митингов и демонстраций, дезорганизовать толпу демонстрантов – противников режима, устраивать провокации, по планам Секуритате.
Вчера же Дэкстер имел долгий телефонный разговор с полковником Фанком. Шеф уже находился в Румынии, но из соображений конспирации в посольстве США не появлялся. Всей работой он руководил откуда-то из засекреченного центра, который создали под Бухарестом еще полгода назад, когда стало ясно, что в ноябре на очередном XIV съезде Компартии Чаушеску переизберут Генеральным секретарем еще на один пятилетний срок. В этом случае он автоматически оставался и главой государства. По каким-то своим каналам через агентов влияния Фанк воздействовал на высшие рычаги власти. И одним из важных его инструментов был именно майор Дэкстер.
Но Дэкстер имел и свои личные цели в этой игре. Сейчас он реально мог выполнить и свою работу, и работу «Бруно». И тем самым он мог показать, что готов к самостоятельной работе, что вполне может справиться с обязанностями резидента в европейской стране. Именно в европейской. Очень не любил майор Дэкстер цветные лица, грязные города. Он любил роскошь, доверительные светские беседы в приличном баре или на яхте неподалеку от Ниццы. И доходы резидента не сравнить с его нынешними доходами по службе.
Сейчас, ранним утром 21 декабря, Дэкстер шел по коридорам ЦК. Итак, задача номер один – провокация против советского посольства. Нужна угроза, реальная угроза, которая заставила бы советских дипломатов вывезти свои секретные архивы. В крайнем случае в результате беспорядков «возмущенные румыны» могли напасть на посольство, разгромив его и устроив внутри беспорядок, пожар и тому подобное. Разумеется, новое румынское правительство осудит эти акты и привлечет к ответственности виновников и даже
