и наконец догоняют. Еще по инерции риры бегут, но свешивающееся тело явно уже не требует скачки. Догнал, выдернул из спины арбалетную стрелу, потрогал шею — есть пульс, неплохо тяжелораненые всегда задерживают движение отрядов и забирают людей для ухода за ними. А нам как раз надо выиграть время.
Быстро возвращаюсь на вершину холма. На вершине стоят трое риров, каждый склонившийся над своим всадником. В первую очередь Ги — дышит, доспехи на спины рассечены. Хитиновые пластины кожаного доспеха рассечены и приняли на себя главный удар, вдоль спины тянется неглубокий порез. Быстро скинул доспехи и перевязал. Нашатырь из аптечки возвращает Ги к действительности, но самостоятельно двигаться он пока не может. Быстро надеваю на безвольное тело рубаху и укутываю в бурку, поднимаю и забрасываю Ги на его рира. Беглый осмотр площадки, разбросанное оружие поднимаю и приторачиваю к седлам. Все мы готовы к пути. Поднялся на холм у подножья холма в стороне удалившегося отряда стоит рир над телом хозяина. На вершине холма риры также склонились над своими всадниками. Один всадник проткнутый Ги уже не требует помощи, а вот второй всадник очнулся, и с ненавистью смотрит мне в лицо. Подхожу, молодой всадник выхватывает нож, но сознание покидает его. Рука с оружием падает на землю. Время еще есть, никто еще не спохватился отправленного разъезда. Вначале откидываю подальше оружие, вдруг очнется и решит использовать, потом раскрываю доспехи. Хитиновая пластина доспеха разрезана, словно масло ножом, правая грудь от плеча до ребер раскрыта, кровь обильно сочится из раскрытой раны. Если зашить, то может быть выживет. Ранее я никогда не занимался полевой хирургией, но в академии учили, как это делать, если рядом нет шаманов. Достаю из аптечки иголку с ниткой, обеззараживаю рану присыпкой и начинаю скреплять рану. Что-то получилось ну и ладно. Может быть выживет. Всадник очнулся, вначале дернулся, а потом, сообразив, что ничего сделать не сможет начал оглядываться. Сообразил, что его перевязали, глаза выражают удивление.
Наконец вдали показалась новая тройка всадников. Увидели одинокого рира и понеслись к нему. Доскакали один тут же соскочил к раненому, наконец увидели на вершине холма меня. Двое тут же направились к вершине холма, быстро спустился к рирам. Ги уже пришел в себя и ждет меня в седле. Когда двое всадников поднимаются на вершину холма, мы уже давно спустились в низину и спрятались в бамбуковой роще. Небольшой крюк и мы вновь выезжаем к месту привала. Теперь деревья, из-за которых появилась погоня, стали нашим укрытием. Видна пустошь и двое всадников, склонившиеся над разведенным костром. Третьего всадника невидно, скорее всего, его послали вслед за главным отрядом. Время близится к вечеру. Углубляюсь в лесок, и между двух завалов, разворачиваем бивуак. Вновь выполняем перевязку, я Ги, а Ги мне. Оставляю Ги караулить, а сам углубляюсь в короткий сон. Ги будит и угощает горячей похлебкой. Сон явно пошел на пользу, а горячий ужин явно прибавляет сил и улучшает настроение. Уже кончились сумерки, и началось царство ночи. Ги вновь внимательно смотрит на мое превращение из белого всадника в ночного бойца. Вновь выхожу к кромке леса. У костра теперь лежат несколько человек, двое всматриваются в темноту, прижавшись спиной друг к другу осматривая пространство перед собой. В инфракрасном свете — что-то не так, у костра только двое теплые, сидящие спиной друг к другу. А должно быть минимум четверо или пятеро. Вновь начинаю осматривать местность, да вот немного правее и выше лежат шестеро зеленоватых силуэтов, и еще двое слегка в стороне. Справа вверху светит серебром Монум, придется делать крюк, огибая костер слева и выйти к засаде с правой стороны. Тогда если что, темный силуэт не будет виден на фоне серебристого света, а силуэты противника будут видны на фоне неба. Обход занял целых тридцать минут. Вот наконец и напряженно всматривающийся в сторону костра крайний боец. Сегодня усыплять никого нельзя, надо нагнать страху, а не щепетильничать. Все должны знать, кто придет на землю ярла Романа там и останутся. Показная жестокость отбивает охоту испытывать удачу многим желающим разжиться чужим. В свое время турки — османцы считались самыми безжалостными к своим врагам, но Румыния не стала бы страной, если бы румыны не превысили в жестокости турков. Поднялся над лежащими в засаде бойцами. Явно видно три пары в каждой паре — один спит, а второй дежурит. Первая и вторая пара видны хорошо, третья пара скрыта кустом. Так первый выстрел в дозорного второй пары, первый что-то услышал и начинает приподниматься, второй выстрел бросает его на рядом отдыхающего товарища, то просыпается с недовольным возгласом, но мое тело уже сверху в прыжке вновь вдавливает его в землю, меч пришивает к земле. Разбуженный стоном четвертый дозорный начинает подниматься, широко открытые глаза с изумлением всматриваются в летящее в лицо серебро двух сурикэнов. За кустом двое дозорных вскочили и с обнаженными мечами бросились в сторону товарищей. Два силуэта отчетливо просматривались на фоне темного неба. Выстрел из арбалета крутанул вокруг левого плеча левого бегущего и бросил на товарища, пока тот отклонялся от напарника, второй арбалетный болт попал ему в ногу. Несколько шагов вперед и удар снизу нанизывает держащегося за ногу бойца. Уклоняюсь, от дуги взмахнувшего мечем стоящего воина, но раненое плечо тормозит взмах руки. Наконец противник увидел своего врага, отбрасывает щит и берет в здоровую руку меч. Пара шагов вниз по склону вновь прячут меня от пристально всматривающегося в темноту воина. Противник приподняв меч делает шаг вперед, как то высмотрев меня, снизу встречаю меч, закручивая увожу в сторону. С бьющихся друг о друге мечей вырывается сноп искр. Носок сапога пытается ударить меня в грудь, но попадает в левую руку, которая направляет его вниз и в сторону. Двое тел сплетаются в беспорядочном падении по склону холма. Пробитое плечо врага обездвижило его левую руку, одной рукой удерживаю его правую руку, а другой достаю метательный нож. Противник мгновенно обмяк. Приподнимаюсь и вижу что вверх по склону бегут двое от костра, не поднимаясь с земли откатываюсь в сторону, и прячусь в темноте. Меч лежит где-то там выше, у кустов, где начиналась схватка. Пригнувшись, стараясь не выделяться на фоне склона и неба, поднимаюсь к кустам. Вот меч и брошенные арбалеты. Двое всадников добежали до своего бойца Выше зашевелились раненые разбуженные схваткой, для них мой силуэт на фоне неба заметен. Раненые криком указали на меня. Пригнулся, ушел в темноту вправо и вниз, еще
