правду. Он не виноват. Вы и сами поймете, если увидите протокол допроса. О, погодите-ка, я вам его отправлю. — В трубке снова раздалось шуршание. — Я собрала копии еще много лет назад. Благодаря этому… как его называют? Закону о свободе информации. У меня есть все протоколы, в том числе признания. Стенограмма больше ста страниц. Его допрашивали девять часов подряд! Он устал, измучился… Давайте сделаем так: я просмотрю стенограмму, выделю самые важные места и отправлю вам. Я умею обращаться со сканером. Правда, надо вспомнить, как его включать, но, думаю, к завтрашнему дню управлюсь.
— Да, пожалуйста, — сказала Пиппа, делая в блокноте пометку. — Если получится, было бы здорово. Спешить некуда.
Хотя на самом деле времени оставалось не так много. Пять безголовых человечков с обмотанными скотчем лицами уже карабкались к ней в спальню, чтобы сделать ее шестой. Скоро наступит развязка.
Если, конечно, ее не пытаются запугать.
— Хорошо, — согласилась Мария. — Вы поймете, о чем я говорю. Там есть все ответы. Билли ничего не знал. Полицейские утверждали, что против него гора улик, что якобы есть даже свидетель, который видел его в момент убийства, но это вранье. Билли совсем запутался, бедняжка. Он, конечно, мой сын, но, как говорится, звезд с неба не хватает. В то время он еще и выпивал частенько. Вот полиция его и убедила, что он убивал пьяным, поэтому ничего не помнит. Думаю, Билли в какой-то момент и сам поверил. Потом немного поспал и, конечно же, сразу отказался от своих слов. Вы в курсе, что вину берут на себя гораздо чаще, чем принято считать? Из трехсот шестидесяти пяти человек, которых проект «Невиновность» помог оправдать за последние десять лет, больше четверти подписывали признание!
Мария озвучила цифры, не задумываясь, и Пиппа только сейчас поняла, что в этом заключается смысл ее жизни. Каждый ее вдох, каждая мысль посвящены сыну, который носит чужие имена: Убийца КЛ, Душитель из Слау, чудовище. Пиппе стало жаль эту женщину… хотя и не настолько, чтобы пожелать ей удачи. Пусть лучше она ошибается.
— Такой статистики я не знала. Было бы очень интересно взглянуть на показания Билли. Однако, Мария, если он наутро отказался от своих слов, почему признал себя виновным в суде?
— Из-за адвоката. — В мягком голосе Марии зазвучали железные нотки. — У меня не хватило денег нанять нормального юриста. Надо было постараться и наскрести. Теперь я очень жалею. — Мария помолчала. Ее дыхание хрипами вырывалось из динамика. — Этот человек заявил, что раз Билли признался и его показания записаны на пленку, то нет смысла доказывать обратное. Он проиграет. У полицейских якобы есть и другие улики, но самое главное — признание. Присяжные поверят не ему, а протоколу. Что ж, в этом адвокат не ошибся; говорят, что признание — самое надежное доказательство вины.
— Понятно, — пробормотала Пиппа.
— Надо было рискнуть, — продолжала Мария. — Кто знает, какие еще улики всплыли бы на суде. Вдруг его оправдали бы? Например, на второй жертве, Мелиссе Денни, нашли отпечаток пальца, не совпадающий с отпечатками Билли; следователи так и не выяснили, чей он. И… — Она помолчала. — В ночь, когда убили Бетани Ингем, третью жертву, Билли, кажется, был со мной. Я почти уверена, что в тот вечер он пришел ко мне. Был очень пьяный. Не мог и двух слов связать. Я отправила его спать в детскую комнату и забрала ключи, чтобы он не вздумал сесть за руль. Правда, доказательств у меня нет, хотя я искала везде, где только можно. Ни телефонных звонков, ни записей с камер видеонаблюдения на дорогах… Мне все равно следовало дать показания в суде. Как Билли мог убить Бетани, если он был дома со мной? — Мария выдохнула. — Однако адвокат сказал Билли, что, если он признает себя виновным, судья разрешит ему отбывать наказание в тюрьме рядом с домом и мне будет легче его навещать. Чего, разумеется, не случилось. Билли потерял всякую надежду, поэтому взял на себя вину. Он смирился еще до начала суда.
Пока Мария рассказывала, Пиппа судорожно писала в блокноте; строчки получались кривыми и наезжали друг на друга. Она вдруг поняла, что Мария молчит в ожидании реакции.
— Простите, — сказала Пиппа. — Значит, помимо признания у полиции были и другие улики, подтверждающие вину Билли?
— Да, были, — ответила Мария, и Пиппа услышала в трубке шуршание, как будто там листали бумаги. — Самое главное, что это Билли нашел Тару Йейтс, последнюю жертву.
— Он нашел тело?
Пиппа смутно припомнила, что об этом говорилось в одном из подкастов, причем как о совершенно неожиданном повороте сюжета.
— Да. Нашел. Со связанными руками и ногами, с обмотанной головой. Даже представить не могу, до чего жуткое зрелище… Он был на работе — там ее и нашел. Билли работал в клининговой компании: стриг газоны, подрезал кусты, убирал мусор. Ранним утром Билли отправился в один из домов, которые они обслуживали. Косил траву. Заметил среди деревьев на краю участка тело. — Мария откашлялась. — Сразу бросился к ней. Думал, вдруг она еще живая, понимаете? Зря он подошел, нужно было сразу вызывать полицию. Билли не сообразил…
Мария замолчала.
— Что он сделал? — уточнила Пиппа.
— Попытался ей помочь, — вздохнула Мария. — Подумал, что из-за скотча она не может дышать, и начал его снимать. Трогал ее голыми руками. Потом понял, что она не дышит, и решил сделать искусственное дыхание. Но у него ничего не вышло, он не умел. — Мария кашлянула. — Понял, что надо звать на помощь, побежал к дому, велел звонить в полицию. Забыл про свой мобильник. Наверное, он был в шоке, да? Даже не представляю, что чувствует человек, который увидел такое…
Пиппа хорошо представляла, однако объяснить не взялась бы.
— И вот результат. Его ДНК, пот, слюна оказались на Таре. Отпечатки пальцев тоже. Бедный мой мальчик… — тихо добавила Мария.
— В полиции должны были понимать, что это из-за того, что он нашел девушку и пытался ее спасти. Поэтому он и оставил следы.
— Возможно, так и думали изначально. Но, знаете, я за последние годы много узнала про серийных убийц. Можно сказать, стала своего рода экспертом.
