— все эти вопросы не питали во мне интерес. Я просто ждал, морально пустив свою судьбу, как по течению реки, к скалистой пропасти. Я укорял себя за свою преследуемую невезучесть. Где бы я не находился, куда бы я не попал меня всюду преследует несчастье. И вот когда ты думаешь, что череда неприятных событий завершилась, и судьбоносный рок потерял за тобой след, новая беда бьет тебя в спину, снова опрокидывая лицом в грязь. И больше всего меня раздражали не мои неудачи, а то, что я раз за разом обвиняю некую абстракцию — судьбу, якобы написанную злорадствующим недоумком, который только и жаждет подкинуть для меня новое коварное испытание. Но когда в моих извилинах проскальзывала такая мысль, я брал себя в руки и разгребал, рухнувшие на меня проблемы. Именно благодаря своей самокритичности, я не смел позволить себе уподобиться неудачникам, которые споткнувшись о новые препятствия, не видят выхода из бедственного положения, либо и вовсе пускают все на самотек, в надежде, что проблема сможет решиться сама собой.
Наконец хозяин вышел из дома. В одной руке он нес старый, потрепанный чемодан коричневого цвета, в другой руке он держал мой серый плащ, который постоянно врезается в область подмышек.
— Хватай плащ и запрыгивай в машину, все ответы на вопросы получишь в пути, — сказал он и суетливо направился к своему автомобилю.
Мы сели в черный «Форд» и поехали по неровной, ухабистой дороге к ближайшей трассе. Выехав на основную дорогу, Мерфи сразу начал вводить меня в курс дела, а я внимательно слушал, не упуская ни одной детали и вникая в каждое произнесенное им слово. Путь был долгим и, преодолевая расстояние, Мерфи изложил мне все, что я должен был знать.
— Оставаться у меня тебе больше нельзя. После минувшей ночи Клайд и Нелли будут не в восторге от твоего появления. Семья Харрисов уже ошеломлена новостью из полиции. Сейчас мы едем к моему старому другу, который может взять тебя к себе в помощники. Он часто выходит в плавание, по этому стражам порядка будет трудно тебя отыскать, а его экипаж всегда сыт, одет и доволен. Если у тебя есть свои идеи можешь сказать их сейчас, я пойму и поддержу твое решение, если оно есть.
— Мне некуда пойти, ты же знаешь. Твоя помощь для меня неоценима, и я искренне сожалею, что ничего нельзя вернуть обратно, — сказал я ему и отвернулся лицом к дверному, пассажирскому стеклу.
— Не укоряй себя так. Мы многое не в силах вернуть, к тому же если бы ты мог повторить свое перемещение в прошлое и все исправить, я уверен, ты бы такого не допустил.
— Если бы я знал, как это осуществить я сразу бы вернулся в двадцать первый век.
— И даже бы не попрощался? — спросил Мерфи с улыбкой.
Я обернулся к водителю и, увидев его позитивный настрой, мой угрюмый вид ненадолго растаял.
— Я не смог бы уйти не попрощавшись. Жаль только, что я так и не смогу попрощаться с Нелли и Клайд.
— Они поймут, Нелли у меня отходчивая, а супруга мудрая женщина, так что не беспокойся об этом. Интересно, что же заставило тебя пропасть вместе с фургоном в ночь именин подруги моей дочери? — спросил он неожиданно.
— Не вдаваясь в подробности, расскажу в общих чертах, где я был и что я там видел. На парковке меня взял в заложники, в качестве водителя, некий вор. Затем его на моих глазах убили из огнестрельного оружия, а люди, покончившие с ним, заставили меня таскать ящики со склада на судно, а после этого…
— На судно говоришь? — перебил он меня.
— Именно. После погрузки, не желая возиться со мной, меня отпустили, но я не допустил, чтобы их посадили за решетку, а меня потом закопали на пустыре. В погоне полицейских машин за грузовиком, я и двое гангстеров спасались бегством, а затем я потерял сознание и оказался в старой шлюпке у берегов Детройта, рядом с лодочным причалом. Ну а потом уже добрался до твоей фермы.
Он сморщил лицо, окинул меня сомнительным взглядом, задумался на минуту и спросил:
— Джон, о чем ты думал, когда давил на педаль газа старого тяжеловесного грузовика, если позади тебя гонит полицейский патруль?
— Не знаю. Я делал так, как мне велели. Меня все равно лишили права выбирать.
— Чертовы макаронники, зарабатывают на жизнь убийствами, наркотиками и грабежами. Их сицилийские семьи безнаказанно творят беспредел за беспределом по всей округе. Они паразиты на теле общественности. Но тебя можно понять. Никто не хочет выйти утром из дома и наступить на тушку обезглавленной сельди.
— Спасибо за понимание, но причем тут рыба под дверью? — спросил я с недоумением.
— Они так предупреждают жертву. Дают понять, что положили на неприятеля глаз, знают кто ты, где живешь, и в скором времени, тебя ждет расправа. Но теперь их старые традиции не соблюдаются. Честно говоря, я сам не уверен, что они так когда-нибудь делали, но у любых слухов имеются корни.
— Буду иметь ввиду.
— Ладно, теперь это в прошлом. Так ведь Джон?
— Да, в прошлом.
Мерфи по пути рассказывал о своем друге Джери Фостере и его роде деятельности. Оказалось, что фермер в свои молодые годы занимался рыбной торговлей и рыболовством, а его друг был ему верным напарником. Однажды на побережье Калифорнии его напарник лишился обеих ног. Свирепая белая акула утащила с собой на дно его левую ногу, но Джери в панике стал бить руками морского хищника по глазам и спугнул акулу. Вторую ногу пришлось ампутировать, чтобы не пошло заражение от глубоких ран, к тому же кости голени были сильно раздроблены и молодой статный парень стал привязан к инвалидному креслу до конца жизни. Его чудом удалось спасти. После нападения белой акулы Джери потерял сознание и его легкие стали наполняться водой. Капитан корабля — Мерфи, вместе с членами экипажа вытащили изуродованное обездвиженное тело на берег, оказали первую помощь своему товарищу и доставили его в местный госпиталь. Его жена была в шоке, когда увидела своего возлюбленного в медицинской палате. Она заботилась о нем и продолжала любить его, не смотря на то, каким сделало его морское чудовище, а его годовалая дочь продолжала расти в благополучной семье.
Вскоре после несчастного случая с его другом, Мерфи потерял свою мать. Ее ферма досталась капитану корабля в наследство, как единственному сыну и он оставил свой бизнес во главе с Джери, который по сей день продвигает начатое дело своего
