Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
директору.
Быть убитым собственным мечом — иронично, — подумал он.
Ловким и в то же время сильным ударом заговорщик отсек Титову указательный палец на правой руке. Новая вспышка боли на фоне остальной сначала показалась незначительной, но с каждой секундой нарастала, и в какой- то момент директор во всей мере ощутил потерю. Он стиснул зубы, но не позволил себе закричать.
— Грубо, — процедил он.
— Зато действенно, — мужчина бросил взгляд на замерших в ужасе Танаку, Джин- Хо…и Анну, — пять тысяч заключенных и всего один звонок. Неужели не хотите облегчить душу перед встречей с Богом?
— Тебе лучше просто убить меня, тогда ты, может быть, выиграешь время, пока мои люди будут в смятении. А пока ты лишь даешь подкреплению возможность меня спасти.
Танака кивнул.
— Верно. Мне тогда стоит поторопиться, не так ли? — взмах меча, и Титов лишился еще двух пальцев.
Новый ураган боли захлестнул его, между тем кровь залила пол. В этот раз Константин едва сдержался, и все же не смог полностью подавить крик, сдавленным отголоском вырвавшийся из его горла.
— Господи…, — дернувшись на стуле проговорил ОПЗМовец.
— Немедленно прекрати это! — крикнул Император, но Танака лишь коротко посмотрел на него.
— Вы поймете позже, господин, — ответил он, — у меня мало времени! — крикнул он уже Константину, — а у вас выбор — уйти спокойно или в дикой агонии. Меня устроят оба варианта, — еще два удара оставили Титова без пальцев на правой руке.
— Твою же мать! — выругался Константин, содрогаясь от боли. Не видящими глазами он смотрел, как с клинка капает кровь. Его кровь.
— Один звонок! — продолжал Танака, но ОПЗМовец его почти не слышал, он перевел взгляд за спину заговорщика, сознание сконцентрировалось на Анне, девушка стояла в оцепенении, лицо покраснело, а по щекам катились слезы.
Она потеряла коллег, не знает, выберется ли живой. А сейчас лишится еще и… Кто он ей, кстати?
Этот вопрос заставил Титов задуматься, но прежде чем какой- либо ответ успел прийти ему в голову Танака разрезал хомут, сковывающий правую руку. Боевики закатали рукав пиджака. Директор, если и хотел бы сопротивляться — никак не мог этого сделать. И тогда клинок рассек его руку, отделяя ее от тела.
Константин закричал от невыносимой боли. Его кровь брызнула ему на лицо, залила ноги, тело. Несколько секунд мучений для него складывались в часы и, наконец, он потерял сознание.
Но перед тем как уйти услышал:
— Не надо! Я все сделаю!
Голос принадлежал Джин- Хо.
Сознание утопало в кровавом потоке, показывая Константину обрывочные образы и картины, а еще он чувствовал невероятный жар. Единственное, что ОПЗМовец понимал, хотя и отдаленно, что раз ему плохо и больно — он еще жив. Но что творится за пределами забытья — тайна, покрытая мраком.
Собрав оставшиеся силы Константин попытался сконцентрироваться на Анне, чтобы его последние часы, а может и минуты, а может и секунды были наполнены теплотой, пусть и иллюзорной. До конца Титов не понимал ее чувств, но сейчас — хотел верить, что она ощущает именно то, что ему нужно. Даже необходимо.
И если поначалу он ощущал себя в бурном потоке, то теперь — будто бы плыл по горячему течению, глядя в расплывчатое кровавое небо. И вдруг все ощущения пропали.
Он открыл глаза, увидел лицо Джин- Хо. Мужчина разрезал хомуты тем самым мечом. Звук пришел не сразу, спустя секунду он ворвался смешанной какофонией взрывов, криков и выстрелов.
— Уходим, уходим скорее, — проговорил Джин- Хо, подхватывая Константина.
Генеральный директор оперся на него, но затем вспомнил про трость.
— Вы двое! — крикнул начальник управления куда- то в сторону.
Тут же стоять стало значительно легче, чьи- то руки подняли его как куклу. В шее отдался легкий укол.
— Противошоковое. Обезболивающее, — донесся знакомый металлический голос.
— Я понесу, а ты прикрывай.
Титова снова куда- то понесли, затем кожи коснулся теплый ветер, а переговорный зал стал отдаляться. ОПЗМовец летел вниз. Вернее, сначала полетел вниз, а потом — вперед, навстречу центру Токио.
— Аня…, — прошептал он.
Тот, кто его нес резко дернулся в сторону, уходя от проносящейся мимо ракеты, снова застучал пулемет.
— Террористов слишком много, в воздухе мы уязвимы! — услышал генеральный директор.
— Садимся, грузим его в броневик.
И снова гравитация потянула тело генерального директора вниз. Он то уходил, то возвращался в реальный мир, пытался пошевелить рукой.
— Осторожно! Осторожно! — крикнул кто- то прямо над ухом, — клади его на скамью.
Титов почувствовал как ему под голову кладут что- то. Кажется, свернутая куртка, молния цеплялась за волосы.
— Закрывай, едем!
Дневной свет тут же угас, все залил более теплый — свет ламп. Между тем Константин снова куда- то двигался. Рычал двигатель, тело слегка трясло из- за неровностей дороги, а взрывы глушила обшивка.
— Господи боже! Да у него руки нет.
— Заткнись, он же слышит! Глаза открыты!
— Он дышит вообще?
Два пальца коснулись шеи Константина, нащупывая пульс.
— Живой.
— Поменяй жгут, не знаю, сколько он так лежал. Лучше перестраховаться.
Правая рука горела, но вдруг что- то произошло, она сначала будто бы онемела, после чего похолодела, а потом загорелась снова, в сто раз сильнее, чем до этого. Константин закричал.
— Кровь хлещет!
— Накладывай жгут, дегенерат! Быстрее, пока он кровью не истек.
Окружение сотряслось.
— Черт тебя дери! Веди ровнее!
— Я пытаюсь, по нам стреляют!
— Он теряет сознание!
Константина стали бить по щекам.
— Затягивай жгут! Анальгетик! Противошоковое, быстрее! Да быстрее же ты! Не спите. Только не отключитесь, мы почти приехали.
Но Константин не послушал. И снова провалился в темноту.
— Раз! Два! Три! Берем! — он чувствовал, что его снова переносят.
— Вторая положительная. Два литра.
— Ребра сломаны, сотрясение мозга…
И снова тишина, темнота, горячая река.
— Раствор внутривенно. Готовьте инструменты, будем оперировать.
Руку обожгло каленым железом, пальцы сжались. А разжать он не мог.
— Совместимость хорошая. Синхронизируйте.
— Глаз отек, не открывается.
— Глаз мы спасем, давайте сначала закончим с рукой.
Раздалось жужжание, похожее на сверло. Острый наконечник будто бы проник в кость. Константин резко открыл глаза, увидел яркую лампу, лица в медицинских масках, их руки по локоть в крови. Затем увидел как острое сверло вонзалось ему в правую руку, пробивая кость. И закричал.
— Припадок, — спокойно констатировал один из врачей, — успокоительное — куб.
Сильные руки схватили Титова, прижали к койке.
— Готовлю канал, — продолжал врач, — уложите его спать.
И снова тьма.
Константин в очередной раз проснулся, только уже совсем один. Он лежал на больничной койке, подключенный к монитору и капельнице с мутно- серым раствором. Его челюсть была забинтована, также тугие
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
