Я буду танцевать! Они меня не сломают! Я гордая. Я смелая. Я долбанут… “ – Так снова не туда мысли занесло.
Решив не оставлять парням шансов меня не пригласить, пошла в самую гущу адептов. Если некроманты не идут ко мне, то я иду к ним. Ха-ха!
Оставшиеся парни, те, на кого не хватило девушек, столпились возле барной стойки и громко болтали.
Когда я подошла ближе, то замерла. До меня донеслись обрывки фраз, и я поняла, что они обсуждают меня:
– Это всё Лилу! Она настроила их против нас.
– Эта рыжая стерва не может без гадостей!
– Да эта Лилу страшная сама, как столетняя упыриха. Вот и завидует другим.
– Точно! Девку страшнее этого рыжего чудовища ещё поискать надо.
Я не смогла стоять там дальше и слушать, поэтому убежала из бальной залы.
Ну и что, что у меня огненно-рыжие волосы и неидеальные черты лица. Не всем же иметь кукольное личико!
Несмотря на все утешения, что я себе придумывала, слёзы лились ручьями.
“Да пошёл к Темнейшему Дракону этот бал и праздник Новокалендарья!”
Я бежала всё быстрее и быстрее, и внезапно ноги заскользили вперёд сами по себе, без моего участия. Выпучив глаза, я вгляделась в темноту и поняла очевидное: я скольжу по склону прямиком к тёмным водам незамерзающей бурной горной реки Казки.
– Ааааа!!!
Моё падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Раз, и я оказалась прижатой к горячему, приятно пахнущему корицей и какими-то ещё пряными специями мужчине.
Мои ноги сначала болтались в невесомости, а затем ощутили твёрдую каменную дорогу.
Я сразу отошла и внимательно взглянула на того, кто поймал и слевитировал со мной на руках, не дав коснуться ледяной воды Казки.
Меня поразили его глаза. Он смотрел из-под сурово сведённых, изящно изогнутых бровей светящимся бирюзово-голубым взглядом. Иссиня-чёрные волосы средней длины были уложены в модную причёску. Если судить по его внешности, то незнакомцу с лёгкостью можно было дать как двадцать, так и тридцать лет. Прямая осанка и военная выправка говорили о самодисциплине и любви мужчины к спорту.
– Какой нелепый способ самоубиться! – он первым нарушил тишину.
Я испуганно замотала руками:
– Нет-нет! Я случайно сошла с дороги и поскользнулась.
– Я Рион, а как тебя зовут?
– Лилу.
Сделав портал из вихря тёмного цвета, он перенёс меня в холл напротив дверей, где вовсю шёл Новокалендарный бал.
– Лилу, за спасение от не самоубийства прошу потанцевать со мной.
Вычурная речь голубоглазого парня показалась мне странной, но я не отказалась от танца. Он меня спас от переохлаждения, а может быть и чего похуже.
Я, не тратя слов понапрасну, вложила руку в его, мы вошли в зал и сразу же начали танцевать.
Он держал меня, словно хрустальную розу, крепко, но аккуратно. Танцевать с ним оказалось удивительно уютно и весело. Рион прижимал к себе то сильнее, и тогда я чувствовала, как часто бьётся его сердце, то слабее, и я ощущала, что сама тянусь к нему, словно к единственному источнику тепла.
Блаженство – вот что я испытала во время нашего движения по залу. Мы потанцевали весь бал вместе. Лишь на несколько минут прерывались, чтобы перекусить. И во время отдыха я смеялась и улыбалась без конца над историями, которые рассказывал Рион. Мне хотелось, чтобы бал не кончался. Но скоро музыка смолкла, и стали расходиться последние, самые стойкие гости.
У дверей в женское общежитие я решила его поцеловать. Вот надо, и всё тут. Я взяла его за обе руки и потянула в холл, потому что на улице было холодно для того, что я задумала. Кстати, зря. Едва наши губы соприкоснулись, меня бросило в такой жар, что захотелось охладиться в сугробе. Я стала живым огнём, хоть по магии и некромантка. Мир покачнулся или это мои ноги подогнулись, ослабев от нахлынувших чувств? Он подхватил, прижал к себе, приподнимая над полом и легко удерживая меня на весу. Ох, ну и силён же он, я-то далеко не пушинка.
Его губы настойчиво ласкали мои, создавая упоительное ощущение собственной неотразимости. Ещё бы! Вон как его разобрало! Целует, словно мы сто лет вместе и сейчас встретились после долгой разлуки. Я бы сама ни за что не отстранилась сама, а он да. Просто в какой-то момент мужчина опустил меня возле двери, на которую я тут же опёрлась, чтобы не упасть.
– Прости… Я увлёкся… Спасибо за вечер…
Он дышал часто-часто и слова давались ему с трудом.
Я не могла говорить вовсе. Было обидно оттого, что он остановился. У меня ещё не было мужчины. Сейчас же я впервые пережила такой эмоциональный всплеск, что хотела пойти до конца и расстаться с невинностью.
Вместо ответа я кивнула и приложила ладонь ручке, та, считав мои данные, послушно открылась, и я спряталась за дверью, позорно струсив.
Подышала пару минут, чтобы успокоиться, затем решительно распахнула дверь, чтобы поговорить, но, увы, моего кавалера за ней и след простыл.
***
Аудитория гудела от почувствовавших свободу адептов. Сегодня у нас было первое занятие по общей некромантии. И, судя по слухам, ректор никак не мог найти замену ушедшему с этой должности предыдущему некроманту. Прошло несколько минут с начала занятия, и поскольку никто к нам так и не заглянул, все решили, что лекции не будет. По правилам Академии Темнейшего Черепа, мы не могли покинуть аудиторию до конца лекции, но никто не мог запретить молодёжи болтать.
Я с максимальной экспрессией, на какую только была способна, ругала адептов, обсуждавших меня на балу. Две мои подруги слушали, не перебивая, и изредка поддакивали.
Одна из девочек удивительно произнесла:
– Ой, тот тип, с которым ты танцевала вчера вечером…
– Да он так вчера надоел мне, что я не знала, как от этого Риона-дурона отделаться! – сказала и удивилась, что мои слова прозвучали очень громко.
Подняв голову от нашей парты, я встретилась с сияющим лазурно-голубым светом взглядом Риона. Он стоял перед аудиторией рядом с ректором Леоном Исфом. Я опустила глаза на парту и с трудом удержалась от того, чтобы забраться под неё с головой. Мамочка дорогая, стыдно-то как! Я сейчас его назвала дураком… а вчера я и он…
Мысли скакали бешеной белкой, перебирая моменты, от которых теперь хотелось посыпать голову пеплом. Ещё чуть-чуть и я сама сгорю от неловкости до горстки золы.
– Хмурого утра, адепты АТЧ,
