очевидно, он прятался от властей, потому что решил уклониться от военной «регистрации», к которой осенью 1909 году его обязывал официальный бюллетень № 41 австрийского закона о воинской повинности от 11 апреля 1889 года53. До середины ноября 1909 года он пытался ускользать от властей с помощью смены квартиры каждый месяц. Например, с 18 ноября 1908 года по 20 августа 1909 года он жил на Фельбер-штрассе 22, с 20 августа до 16 сентября 1909 года — на Зехсхаузер-штрассе 58, а затем, до ноября 1909 года, — на Симон-Денк-гассе, где снимал квартиру54.
Не материальные трудности, на которые ссылается сам Гитлер, заставляли его искать угол в беднейших кварталах, а в конце 1909 года — даже в приюте для бездомных, хотя его биографы десятилетиями твердили об этом как о доказанном факте55. Например, Буллок писал в вышедшем в 1965 году переработанном английском издании биографии Гитлера: «Летом мог он (Гитлер. — Примеч. авт.) спать на свежем воздухе… а к началу осени получил койку в приюте для бездомных»56. Буллок, почерпнувший эту неточную информацию о периоде до 1924 года у Франца Йетцингера, который в свою очередь опирался на ложные данные Конрада Хейдена (сфабриковавшего «показания» бродяги Рейнгольда Ханиша, прельстившегося на деньги), пишет, что Гитлер «с начала 1909 года не мог позволить себе снять комнату, и вынужден был… ночевать на свежем воздухе — на скамейках и под арками ворот… а в холодные ночи шел в приют для бездомных в Майдлинг»57. Американский биограф Гитлера Уильям Лоуренс Ширер считает даже, что Гитлер «из-за отсутствия денег… четыре года… жил в приюте для бездомных»58.
Незадолго до Рождества 1909 года Гитлер поселился в подобном крупному, но дешевому отелю мужском общежитии на Мельдеманн-штрассе, где оставался до 24 мая 1913 года; там жили холостые офицеры, студенты, служащие, коммерсанты, торговцы и, частью, — неудачники и авантюристы59. То, что он набрасывал, рисовал и писал (картины) в Вене, появилось именно в этом молодежном общежитии, хотя он об этом прямо не говорит. В «Майн Кампф» он рассказывает об этом времени: «В 1909–1910 годах мое положение настолько улучшилось, что мне уже не надо было заниматься поденной работой как разнорабочему. Я стал работать самостоятельно как мелкий рисовальщик и акварелист. Зарабатывал настолько мало, что едва хватало на жизнь, но такую уж я выбрал профессию. Зато теперь я уже не возвращался с работы смертельно усталым, как раньше, когда был не способен читать книгу долго, а сразу засыпал. Моя нынешняя работа шла параллельно с моей будущей профессией. Теперь я сам мог распоряжаться своим временем — гораздо с большим успехом, чем раньше.
Я писал картины, чтобы зарабатывать на жизнь, и с радостью учился»60.
Замечание, что он «возвращался с работы… смертельно усталым», может относиться к периоду с середины ноября до середины декабря 1909 года, когда он ночевал в приюте для бездомных. В разговоре с фотографом Генрихом Хоффманом 12 марта 1944 года в Оберзальцберге Гитлер подтвердил то, о чем писал в «Майн Кампф».
«Я не хотел стать художником, — заявил он (согласно протоколу беседы), — я писал эти картины, чтобы заработать на жизнь и иметь возможность учиться… Я писал лишь столько, чтобы минимально покрыть свои потребности. В месяц мне требовалось около… 80 (марок. — Примеч. авт.)…В тот период я учился ночи напролет. Мои архитектурные наброски были тогда самым дорогим для меня — интеллектуальной собственностью, которой я никогда не жертвовал так, как я отдавал свои картины. Не надо забывать, что все мои сегодняшние мысли, мои планы в архитектонике произрастают из того, что приобрел в те годы, работая ночи напролет. Если я сегодня в состоянии легко набросать на бумаге, например, эскиз театрального здания, то сделаю это не в состоянии транса. Все это — исключительно результат моего тогдашнего самообразования. К сожалению, большая часть моих тогдашних эскизов пропала»61.
По свидетельству тех, кто жил одновременно с Гитлером в мужском общежитии, в среднем за один день он рисовал одну картину, как правило, на заказ62. Сотрудники Главного архива НСДАП, пытавшиеся (особенно в 1938–1939 годах) собрать картины Гитлера венского периода или по крайней мере установить их местонахождение, разыскали множество его работ, стоимость которых выросла к этому времени до 2000–8000 марок63. До августа 1910 года гравер Рейнгольд Ханиш, с которым Гитлер познакомился в ноябре в приюте для бездомных64, доставлял заказчикам работы Гитлера: картины, акварели, рисунки тушью и жанровые рисунки, такие, например, как «Здание парламента», «Старая Вена. Фишер-тор», «Михаэлер-плац и Драйлойфер-хаус», «Старый городской театр», «Дворец Ауэршперг», «Миноритен-кирхе» и «Прагер»65; продавал работы, выполненные не по заказу, — торговцам и всем желающим. Ханиш рассказывал, что они «вместе добились хороших заказов»66, а выручку делили пополам67.
Нов августе 1910 года Гитлер донес на своего внезапно исчезнувшего делового партнера, обвинив его в обмане. Гитлер утверждал, что после продажи одной акварели, на которой изображалось здание венского парламента, Ханиш обманул его на 19 крон, а другой рисунок, стоимостью 9 крон, просто украл. Ханиш, которого в мужском общежитии знали как Фрица Вальтера, должен был провести одну неделю в тюрьме68. Его объяснения в полиции и перед судом оказались неубедительными, впрочем, как и его позднейшие рассказы. Так, например, он в мае 1933 года говорил:
«Эту акварель (“Парламент”. — Примеч. авт.) Адольф Гитлер нарисовал в начале 1910 года в мужском общежитии по адресу Вена-ХХ, Мельдеманн-штрассе. Он дал ее мне для продажи и надеялся получить за нее 50 крон. Но, после того, как никто не захотел купить ее, а наши средства подошли к концу, Гитлер посоветовал мне — продать ее за любую цену. Я продал картину за 12 кр. (крон. — Примеч. авт.) столяру-рамщику Венцелю Райнеру, Вена-IX, Лихтенштейн-штрассе, и передал Гитлеру 6 кр. в счет его доли, как договорились. Когда вскоре после этого мы поссорились, я ушел из общежития. Гитлер задним числом обвинил меня в том, что я обманул его при продаже этой акварели. Это ложное показание он повторил и перед судом. Я не стал оспаривать утверждение Гитлера, потому что от покупателя этой акварели у меня был многонедельный заказ, который, в случае, если бы я сказал об этом, перешел бы к Гитлеру. Утверждение Гитлера, что картина стоит якобы 50 кр., тоже неверно. Потомучтоон никогда не рисовал картин, стоящих 50 крон. Он редко получал 10 крон, а хорошие магазины никогда не брали его картин, так как худож. (художественной. — Примеч. авт.) ценности они не имели. Частный покупатель,
