искал по полю, не помню, но когда его нашел, – Тут у Саидходжи голос задрожал, и ему стало немного не по себе. Увидев это, Эльза не менее его переживая, крепко прижалась к нему. У Саидходжи лицо и глаза покраснели, отворачивая их от них. – Я, когда его нашел, увидел два отверстия на спине и одно на голове. Он лежал лицом вниз, когда, я его перевернул, глаза были открыты, но лицо его было залито кровью. Увидев открытые глаза, подумал, что он жив и стал его трясти. – Тут, он вдруг замолчал, ему стало не по себе, и Луиза подсев к нему с другой стороны, обняла его и стала гладить ему руки. А доктор, слушая рассказ Саида, не в силах был сдерживать свои эмоции, руки ноги его задрожали, и к его глазам подступили слезы. Тем временем, Саидходжа прижав девушек к своей груди, с влажными глазами и дрожащим голосом, продолжил,
– Так, и не сумев разбудить отца, я просидел до вечера. К тому времени по дороге ехал старик на арбе с ослом, и услышав мой плач, он нашел меня. Загрузив на арбу тело отца и меня, повез нас в деревню. Отца похоронили, а меня отдали в детский дом, где я и вырос. Вплоть до самой войны я надеялся отомстить убийцам отца, ненавидел советский строй. Но когда призвали меня на войну, своими глазами увидел те бесчинства, творимые фашистами, я простил палачей отца. Война почти вылечила мою рану, и я за Родину сражался самоотверженно. Был готов без остатка отдать за нее свою жизнь. И вот, после моего последнего задания, меня предали, растоптали как личность. Я у них на руках был словно мешок набитый соломой, который они пытали, били, пинали ногами, как хотели. За, что? За то, что я сумел сохранить для своей Родины ценности. Когда весь избитый, без живого места на теле, я лежал на полу, моя ненависть к ним вернулась. Нет, я люблю свой народ, люблю свою Родину, но ненавижу ту власть, которая правит ею. Я тогда решил, если получится, попытаюсь бежать, и не возвращаться обратно. Прав или нет решать Вам, но сам для себя решил остаться, и это мое решение окончательно.
ГЛАВА 20. Отец
Когда Саидходжа закончил свой рассказ, глаза его были опухшие и красные, по лицу, нет, нет, да текли слезы и он, стыдясь показывать свою слабость, отвернулся от них. Доктор заметил это, и подойдя к нему, стал успокаивать его,
– Да сынок, немало вам пришлось в своей жизни стерпеть. Не каждый способен выдержать такое, причем, еще остаться человеком, простить палачей своих родителей. Благородство крови ваших предков подтверждается в ваших действиях. Оно не позволило низко пасть вам. – Немного выдержав паузу, приложил свои руки к лицу Саидходжи, и приподняв его. – Сын мой, вам нечему стыдиться. Не опускайте свои глаза, поднимите их и гордо с честью смотрите в будущее. Господь воздаст вам за все ваши страдания. То, что вы живы, сидите рядом с нами, не смотря ни на что, это уже благо. Вы здесь нашли свою любовь, друзей, начали новую жизнь, неужели это не счастье? Больше никогда не говорите, что у вас нет родных на этом свете. Вы с того самого дня, как рассказали мне о моем сыне, для меня стали родным. Луиза любит вас не меньше своего брата Герхарда, а Эльза стала для вас второй половинкой, частью вашей души и вашего сердца.
В это время в разговор вмешалась Луиза, и гладя руки Саида, сказала,
– Саидходжа, папа сказал правду. Мы вас действительно сильно полюбили, вы, – от волнения дрожащим голосом, – для меня так же дороги, нет дорог, как мой брат. Прости за то, что я к тебе обращаюсь на ты, разрешаешь? Эльза для меня стала как родная сестра и надеюсь, мы никогда, никогда не расстанемся.
Все, вчетвером крепко обнявшись, просидели еще некоторое время. Тут Саид заметил, как доктор о чем-то призадумался. Увидев это, он спросил,
– Отец, о чем вы думаете?
– Простите, конечно, ни как из головы не выходит судьба вашего сына. Как его зовут?
– Саидакмал, – ответил ему Саидходжа.
– Да, Саидакмал, красивое, звучное имя, похоже на ваше. Что с ним будет, если по вашим словам, эти изверги даже детей не щадят?
– Меня этот вопрос тоже пугает. Вы знаете, если я даже им сдамся, ничего не изменится в судьбе моего сына, все будет так, как сейчас. Его все равно будут считать сыном врага народа. Так что замкнутый круг. Но я надеюсь, ему сейчас четыре годика, рано или поздно власть поменяется, если к этому времени обстановка изменится, я постараюсь его вытащить. Мне остается только ждать и надеяться на лучшее.
– Какой-то злой рок преследует ваш род. Вам судьба не благоволила, когда было четыре годика, и вот теперь та же участь ждет вашего сына. Я надеюсь, война закончилась, жизнь наладится, и в его судьбе будут перемены в лучшую сторону, а мы будем за него молиться.
– Дай Аллах, чтобы случилось все так, как Вы сказали. – А потом Саид, волнуясь, обратился к нему. – Дорогой дядя Карл, если Вы не будете возражать, если Вы мне позволите, отец, если бы не Вы и Гехард, лежать бы мне в сырой земле. Я думаю, судьба не раз меня свела с членами вашей семьи. Вы дважды вырвали меня из пасти смерти и подарили мне новую жизнь. – Тут Саид вновь заволновался. – Я с четырех лет не произносил слово папа, стал почти забывать это слово. И вот теперь моя судьба дает мне шанс в полный голос произнести это слово. – И он, встав на колени перед доктором, – Отец, позвольте мне Вас так называть. Позвольте мне вновь осознать и осмыслить эти утерянные чувства.
Слушая Саидходжу, доктор не сдерживал своих эмоций. Ведь он с того самого дня, как призвали Герхарда на службу, и после получения извещения, уже и не надеялся услышать этих слов от сына. А тут Господь защитил его сына и даровал второго. Покрасневшими от волнения глазами, доктор, прижимая к себе Саидходжу, – сынок, родной, я безгранично рад, счастлив этому. – Саидходжа, тоже прижимаясь к нему, повторял, – папа, папа.…, – А Эльза, с Луизой обнявшись, заплакали от услышанного. Так, среди альпийских гор Австрии, в небольшом городке Зальцбурге, отец нашел сына, сын отца, дочка брата и сестру.
Когда все немного успокоились, Саидходжа обернувшись к Эльзе,– родная, подойди к нам,– сказал ей. Подав ей руку,– сядь рядом со мной,–
