с левым, потому что левая рука, хоть и была сейчас свободна, но слушалась гораздо хуже правой, птичке удалось приоткрыть тяжелую ставню.
На пол, звякнув и напугав Дашу до полусмерти, упал тяжелый медный ключ, а следом за ним в щель протиснулась черная птичка и впорхнула прямо на изголовье кровати. В ее клювике был ключ поменьше — от наручников. Но замок уже поддался отмычке и щелкнул, освобождая вторую Дашину руку.
— Спасибо, Сиренн, — пропыхтела Даша, вертя в руках уже бесполезный ключик, который птичка выронила ей прямо на ладонь.
— Сейчас открывай большим ключом решетку и прыгай вниз, — чирикнула птичка и упорхнула обратно к окну. — Не тормози! Джинн ждет тебя.
Даша соскочила с кровати, подбежала к окну и, схватив с пола тяжелый ключ, принялась возиться с замком. Замок на решетках был ржавый, сломанный. То он не поддавался ни так и ни эдак, то прокручивался впустую. Даша торопилась, все время оглядываясь на люк в полу. Ее тюремщики могли войти с минуты на минуту. Оставалось надеяться, что информация, которую им удалось выведать у Даши, задержит их рядом с Наором хоть ненадолго.
Замок щелкнул, и решетка с ужасающим скрипом отворилась наружу.
Даша споро вскарабкалась на узкий подоконник, втиснулась в проем окна и глянула вниз.
Никакого джинна поблизости не было и в помине. Зато далеко-далеко внизу у основания башни, в которой ее заперли, бурлило и пенилось море, разбиваясь об острые скалы.
Птица в клетке
Даша отшатнулась назад в свою тюремную камеру. Бежать сразу расхотелось. Наор не может причинить ей вред. Близнецы, хоть и выведали у нее все, что она могла им рассказать, были совсем не злобными тюремщиками. А вот острые камни у подножия башни были более чем реальны. Оканчивать свою жизнь таким образом Даша совершенно не собиралась. К тому же, у нее есть Яна. Кто позаботиться о дочери, если с ней что-то случиться? Родной отец едва ли знал, как Яна выглядит. А бабушка… бабушка за тринадцать лет не провела с внучкой наедине и трех дней в общей сумме.
— Прыгай-прыгай-прыгай, — птичка нетерпеливо подскакивала на месте и помахивала своими остренькими крылышками. Хорошо ей говорить! У Даши-то крыльев не было.
— Нет! — Даша попятилась в узком проеме, чтобы вернуться в комнату. Ей вдруг подумалось, что Сиренн тоже ифрит, и совсем нет никакой гарантии, что она на Дашиной стороне. В хитрости и двуличности ифритов Даша уже убедилась. Может, Сиренн только того и надо, чтобы Даша погибла. Причем по своей воле. Тогда никто не помешает упрятать джинна обратно в бутылку.
— С-с-сейчас-с-с ж-ж-же прыгай! — змеей зашипела птичка, широко раскрыв клювик и растопырив крылышки. — С-с-сейчас-с-с ж-ж-же!
Даша удивленно посмотрела на нее, и прямо на ее глазах птичка стала видоизменяться: тело вытягивалось все больше, перья уменьшались и плотно прижимались к удлиняющемуся туловищу, превращаясь в чешуйки, клюв превратился в раскрытую пасть, из которой торчало два длинных ядовитых зуба, а распахнутые крылья превратились в кожистый «капюшон», покрытый чешуей.
— С-с-с-сейчас-с-с ж-ж-же! — по неровной каменной кладке оконного проема на Дашу ползла кобра, готовая к броску. Даша завизжала, и в этот момент кобра бросилась ей прямо в лицо.
Нелепо взмахнув руками, Даша сорвалась с оконного проема и полетела вниз. В лицо ударил порыв холодного ветра, пахнущий солью и йодом. Прибрежные скалы выжидающе распахнули зубастую пасть навстречу. А мозг отказывался верить в то, что это происходит с ней. Так не бывает! Этого просто не может быть! Она всего-лишь уснула в обеденный перерыв на рабочем месте, и ей снится это дичь! Если это сон, то с ней ничего не случится, ведь так? Разве что под стол свалится в своем рабочем кабинете…
Скалы приближались неспешно, но неотвратимо. Кроме свиста ветра в ушах отчетливо был слышен шум волн в каменных зубцах. До лица уже долетали мелкие соленые капли, которые жалили кожу, будто пчелы.
— Я желаю… — выкрикнула Даша, ухватившись за последнюю соломинку. Но тут из-за скалы ей наперерез спикировала огромная сияющая синяя птица и поднырнула под нее. Падение неожиданно закончилось в ворохе мягких светящихся нежным голубым цветом перьях. Даша, запустив руки и ноги под слой перьев, нащупала под пальцами поджарое мускулистое тело птицы и вцепилась в него изо всех сил. А птица, заложив крутой вираж, чтобы не врезаться в стену стоящего на каменистом обрыве над морем замка, свернула к морю, и, ловя потоки ветра огромными распахнутыми крыльями, размах которых был не меньше четырех метров, начала возноситься все выше к облакам.
Зарывшись до самых глаз в пушистый птичий пух и прижавшись к теплому телу птицы, Даша пыталась прийти в себя. Все-таки сон! Но какой! Никогда еще ей не снились настолько яркие и последовательные сны. Удивительно. Но ведь обеденный перерыв не резиновый, пора бы уже и проснуться. Но проснуться не получалось.
Первый огненный снаряд разорвался у нее над головой с оглушительным грохотом, осыпав Дашу еще горячими искрами. Второй зацепил кончик крыла синей птицы, отчего птица потеряла равновесие и резко ушла вправо, едва не сбросив со спину расслабившуюся было Дашу. Дальше огненные шары летели один за другим, и Даша сбилась со счета. Они взрывались то справа, то слева, то сверху, обдавая ее огненными брызгами. А птица стремительно меняла направление, уходя от горящих снарядов то вверх, то в сторону.
Даша, набравшись смелости, привстала, чтобы посмотреть, откуда летят огненные шары, и в отчаянии вскрикнула. Скалы, окружавшие замок Наора, образовывали узкий морской залив, возвышаясь высокими стенами справа и слева. А на выходе из каменного коридора стояли бок о бок два огненных великана. Их пылающие волосы развевал морской ветер, по мускулистым телам водопадом стекали реки огня, и Даша узнала ифритов, которые обыскивали ее по приказу Наора, а потом заботились о ее комфорте. Который из них Тан?
Ифриты лепили в ладонях огненные «снежки» и швыряли их в синюю птицу, на которой она летела. А птица металась между скалами, уворачиваясь от них. Они гнали птицу на замок, но птица упорно раз за разом пыталась прорваться к выходу из клетки, в которую попала. Огромные крылья, уже тлеющие по краям, с силой рассекали воздух, но подняться выше скал ей не удавалось. Потому что ветра не было. Потому на ее спине сидела Даша, которая отнюдь не была пушинкой…
— Сволочи! — заорала она что есть силы. Злость придала ей решимости, и выход из ловушки нашелся сам собой.
— Иббрис! — закричала она. До нее вдруг дошло, что птица,
