я потеряла в горах подругу. Сделайте так, чтобы Мэйми нашлась и мы оказались дома.
— Я не волшебник, — пожал плечами сказочник. — Я всего лишь сочиняю сказки…
— Но ведь вы только, что обещали, что у сказки будет счастливый финал, — почти прокричала Марта в отчаянии, не понимая что происходит на самом деле.
— Да, я уверен, что все сказки должны хорошо кончаться, но ведь конец этой сказки зависит только от тебя, милая девочка. И пожалуйста, перестань называть путешествие ужасным, — добавил сказочник.
— Как же я найду Мэйми и вернусь домой? — прошептала Марта, уже готовая расплакаться.
— Не знаю. Но если кто-то действительно хочет попасть домой, он непременно туда попадет, — философски изрек странный хозяин странной комнаты. — А сейчас тебе следует немного отдохнуть…
Протянув руку, он снял с каминной полки небольшую круглую коробочку, приподняв крышечку, прихватил щепотку чего-то и бросил в огонь. И в то же мгновение взвилось пламя, его языки заплясали, задрожали, и по комнате разлилось удивительное сияние. И тогда черная статуэтка африканской танцовщицы, стоящая на верхней полке этажерки стала расти, расти…. И у Марты почему-то слипались глаза, хотя ей очень хотелось увидеть, что же произойдет дальше. И она увидела словно в тумане: изящная танцовщица ожила и, совершив легкий прыжок, оказалась на ковре перед камином. Не боясь жадных языков пламени, она протянула к огню тонкие, но сильные руки и на мгновение замерла во власти жаркого пламени, жаждущего поглотить ее. Но вот она, словно освободившись от рабства огня, извиваясь своим удивительно гибким телом, начала странный колдовской танец. Подобного Марта никогда не видела. Танцовщица то приближалась к огню, то резко отпрянув бросалась в сторону, но возвращалась, словно не в силах расстаться с тем, что ее тревожило, жгло, причиняло боль, но вместе с тем и грело, заряжало страстью и жаждой жизни. Отблески костра отпечатывались на темной коже, дрожали на стенах, сбегали на пол и обвивали ноги плясуньи. Тонкие шелка ее яркой юбки взлетали вихрем. На руках и ногах мелодично позвякивали ножные золотые браслеты. Длинные волосы, скрученные узлом и перевязанные цветными лентами… Изящная головка и длинная шея…. Она кружилась в объятиях рыжего пламени, и Марта ясно слышала глуховатые удары по упруго натянутой коже африканских барабанов, хотя могла поклясться, что никаких музыкантов в комнате нет.
А потом у Марты закружилась голова от мелькания пестрых юбок, темных гибких рук, бликов огня… Танцовщица снова вдруг стала уменьшаться в размерах, все еще продолжая свой танец. Марта зажмурилась, а когда открыла глаза, статуэтка африканской плясуньи вновь стояла на верхней полке этажерки и в комнате было тихо, как и прежде. Сказочник, все так-же улыбаясь, смотрел на Марту и ровным, успокаивающим голосом приговаривал:
— Как же ты устала, глупая маленькая девочка…. Спи, отдыхай, набирайся сил… Твои приключения не закончились. У твоей сказки должен быть счастливый финал. Ты умная и сильная — справишься. Только ты можешь оправдать мои надежды…
Все это Марта слышала, уже засыпая. А сказочник все говорил, и непонятно было, хотел он, чтобы Марта его слышала, или же, привыкший к одиночеству, говорил сам с собой, а Марта, проваливаясь в сон, невольно подслушала.
— Долгое время я верил в человека, считал его чуть ли не всемогущим. Наверно, я слишком доверялся сказкам, потому и не заметил, как подурнел род человеческий: измельчал, стал трусливее, эгоистичнее, алчнее. Я расставил сказки по полкам, обратил свой взгляд на настоящую жизнь и ужаснулся. Что сделалось с человеком?! И я решил изменить людей, вернуть им былое: силу, уверенность, решительность. Я стал отправлять в путешествия далеко не худшие образцы человеческой породы. Бегите, летите, плывите, даже ползите, если придется, но только станьте снова тем, чем были когда-то!… Я не признался тебе, девочка, что все мои живые сказочные истории оканчивались печально…. Спи, девочка, набирайся сил. Завтра у тебя будет трудный день, но конец твоей сказки должен оказаться счастливым…
Говорил ли еще что-то сказочник, Марта уже не слышала — она спала глубоким и сладким сном.
…Теплый луч щекотал лоб, подбородок, щеку. Марта натянула плед повыше, но и это не помогло. Она натянула плед с головой, но в мохнатой шерстяной "норе" оказалось слишком жарко — долго не вытерпеть. Пришлось вылезать. Не открывая глаз, Марта повела носом: откуда-то неслись чудесные ароматы. Но что значит откуда-то? Это же из кухни! «Мама!» — закричала Марта. Конечно же, ей всего лишь приснился страшный сон, а в нем и горы, и пустыни, и болота. Ужасный сон! Но как замечательно, что он кончился! Марта дома, в своей постели, а на кухне хлопочет мама…
"Мама! Мамочка! — еще раз позвала Марта.
"Сейчас открою глаза и увижу вокруг знакомые вещи: игрушки на комоде, книжки с картинками, цветы, а на коврике обязательно будет спать котенок Пушок. Раз, два, три…! — сосчитала Марта и действительно открыла глаза. — Не приснилось..? " — подумала. Она по прежнему была в доме сказочника. Комнату заливал яркий солнечный свет, а сама Марта лежала на диванчике, заботливо укрытая толстым пледом. Рядом с диваном на маленьком столике ее ждал завтрак: свежие, аппетитно пахнущие кексы, бутерброд и чашка дымящегося шоколада. Марта подумала, что сказочник исчез, но нет, он сидел на привычном месте и смотрел за окно — там раскинулся чудесный сад.
Марта села, сбросив жаркий плед. За время путешествия она стала выносливее, привыкла к холоду и лишениям, научилась легко обходиться без многого и радоваться малому. Она оглядела комнату, затопленную солнцем, и увидела то, что не смогла заметить в вечернем полумраке: на этажерке, на книгах, на каминной полке, на статуэтках лежала серая пыль, мягкая и пушистая. Марта бросила взгляд на фигурку африканской танцовщицы: такая же пыль. Увиденное накануне казалось всего лишь мастерски выполненным фокусом. "Танец у огня мне, конечно же приснился!" — подумала Марта и погрустнела: все-таки жизнь интереснее, когда происходят чудеса. И как жаль, что колдовской танец ожившей статуэтки — самый обыкновенный сон…
— Это не сон, — тихо проговорил сказочник.
А Марта была уверена, что он и не заметил ее пробуждения.
— Это не сон, — повторил он. — В жизни случаются чудеса. И это прекрасно! А если хочешь снова увидеть танцующую статуэтку, оставайся. Вечером я разожгу камин, и танцовщица оживет.
— Я не
