– Ой, вы же ещё без напитков, я сейчас принесу! – воскликнула Дебби.
Мы остались на месте, а Дебби быстро вернулась и вручила нам по пластиковому стаканчику с ослепительно-голубым напитком:
– Веселитесь! Еда вон там, угощайтесь, хорошо?
После того как Дебби ушла, мы осторожно принюхались к голубой жидкости.
– Запах подозрительный, лучше не пить, – сказала Холли.
Я посмотрел стакан на просвет и вспомнил последнюю экспедицию:
– Похоже на воду из бассейна.
– А если не выпьем, это будет невежливо?
– Думаю, да.
– Да ни в жизнь, – сказала Холли и устремила взгляд на комнатное растение, мирно стоящее в углу. И вот уже её стакан пуст, а земля в горшке влажно поблёскивает.
– Классно придумала, – оценил я и хотел последовать её примеру.
Но Холли схватила меня за руку:
– С ума сошёл?! Хочешь бедный цветочек совсем прикончить? Он же два стакана этой бурды не переживёт. Лучше полей на улице какой-нибудь куст. Пумы же это умеют.
Я фыркнул и стал протискиваться сквозь толпу к выходу. Когда мы подходили к дому, я заметил позади него много кустов. К сожалению, некоторые уже были заняты. За одним из них как раз кого-то рвало.
– Перебрал с водой из бассейна? – посочувствовал я.
В ответ снова раздались хлюпающие звуки, потом пара слов, которые я до сих пор слышал лишь от Марлона, и наконец пожелание, чтобы я проваливал. Я пожал плечами и направился к следующему кусту, чтобы избавиться от голубого напитка.
Вернувшись, я увидел, что Холли обнаружила угощение и нацелилась на шоколадно-ореховый маффин. Да и я тоже проголодался. Одну руку я запустил в миску с чипсами, а другой прихватил гамбургер. Взяв добычу с собой, мы устроились в уголке гостиной и оттуда наблюдали за мерцанием разноцветных огней, за гостями и за Дебби, которая приветствовала вновь прибывших.
Холли двигала в такт музыки сначала ступнёй, потом всей ногой, а потом начала раскачиваться всем телом, включая рыжую шевелюру. Широко улыбаясь, она посмотрела на меня:
– Потанцуем?
– Легко, – кивнул я и ринулся в толчею.
Холли танцевала прекрасно, в облике девочки она была такой же спортивной, как и в обличье белки. У меня тоже неплохо получалось. Танцевать оказалось совсем несложно, ноги отбивали ритм сами собой. Может, в моём человеческом теле движение под музыку – это встроенная функция? Мне ужасно нравилось танцевать. Моей сестре Мие танцы тоже пришлись бы по душе. У неё такие ловкие лапы. Жаль, что её с нами нет. Дебби сначала танцевала недалеко от меня, а потом подошла совсем близко.
– Ну что, Джей, как тебе тут? – крикнула она. – Ты действительно не помнишь, бывал ли прежде на вечеринках?
– Во-первых, очень нравится, во‐вторых, нет, не помню, но у нас в школе пару раз…
Кто-то схватил меня за плечо и с силой дёрнул назад. От неожиданности я покачнулся. Будь я просто человеком – наверняка бы упал. Но я оборотень. Падая, я развернулся и высвободился от захвата. Присев на корточки и слегка пригнувшись, я взглянул в лицо обидчику.
Надо мной возвышался Марлон, от него на десять миль разило пивом, которое дома ему пить не разрешали.
– Не смей разговаривать с моей подружкой, кретин!
«Как бы не так, Марлон!» – подумал я и, поднявшись, ответил:
– С кем хочу, с тем и разговариваю.
– Марлон! – ужаснулась Дебби. – Ты что, с ума сошёл?!
Марлон успокаивающе (так ему, видимо, казалось) ей улыбнулся:
– Не волнуйся, малышка. Я сейчас всё улажу.
Интересно, и как он собирается всё улаживать? Дебби тоже пребывала в растерянности:
– Марлон, держи себя в руках, Джей младше тебя и…
Я всё понял, увидев, что на меня летит его кулак. Дебби ещё не успела вскрикнуть, как я увернулся и молнией прыгнул вверх. К потолку крепились толстые балки – я зацепился за одну из них, а ногами обхватил Марлона за шею. Теперь он издавал звуки, напоминающие брачный клич грызуна, и пытался скинуть мои ноги.
К сожалению, мы привлекли всеобщее внимание. Нас окружили и рассматривали с большим интересом. Чтобы избежать глупых вопросов, я отпустил Марлона и спрыгнул на пол. В первые мгновения мой сводный братец был занят только своей шеей, но потом снова злобно кинулся на меня. Ну почему он не может оставить меня в покое?!
Я ловко отпрянул в сторону, и Марлон провалился в пустоту. А я уже был у него за спиной. Схватив большое ведёрко попкорна, я надел его Марлону на голову. Моего противника накрыла лавина жёлтых хлопьев, а ведёрко надвинулось ему по самый подбородок: теперь он шатался вслепую, пытаясь содрать его с головы. Голос его звучал глухо, я ни слова не мог разобрать – наверное, это и к лучшему.
– Советую оставить ведро себе, – сказал я. – Так всегда сохранишь голову сухой. Неплохо, правда?
– Лучше бы он сохранял голову холодной! – Дебби была вне себя, глядя на своего околпаченного приятеля.
Моя победа понравилась не всем. Товарищи Марлона по футбольной команде (во всяком случае, эти парни выглядели как его товарищи: широкая спина и низкий лоб) злобно зашумели и направились ко мне. Ясно – защита территории. Сейчас будет драка, и мне в ней не победить: их всё-таки пятеро.
– Эй! Посторонись! – раздался вдруг звонкий голос.
Гости начали удивлённо разворачиваться. Я тоже взглянул мельком и улыбнулся. Холли, пританцовывая, шла по комнате на руках и в такт музыке покачивала ногами. Изумлённые гости полезли за смартфонами.
Классный отвлекающий маневр. Я тут же смылся через заднюю дверь. Холли догнала меня.
– Какая ореховая вечеринка! – Глаза её сияли. – Нам что, в самом деле уже пора?
– Думаю, да.
Я грустно взглянул на залитый огнями дом. Там такая клевая музыка! Чипсы со вкусом бекона! И, к сожалению, Марлон с дружками.
Мы беззвучно растворились в темноте.
В комнате меня ждал сюрприз. За письменным столом сидела Лисса Кристалл! Вид у неё был недовольный.
– Ну, наконец-то, – сказала она, быстро набрала какой-то номер на сотовом и сунула телефон мне в руку.
Исчезновение
– Я тебе звонила уже тысячу раз, – услышал я в трубке прерывающийся голос Анны Рэлстон. – Джей, у нас… – Она расплакалась.
– Что случилось? – растерянно спросил я.
Я ещё никогда не слышал, чтобы Анна плакала.
– Мелоди пропала, – выдохнула она. – Похоже, что кто-то… кто-то… влез снаружи через окно, когда она спала, и похитил её. Мы ничего не слышали, но я пошла ночью взглянуть, как она… – Анна не могла говорить, в трубке снова послышались рыдания.
