мне не требовалось становиться легче, мне требовалось сделать легче предмет, которым собирался сражаться. И не просто легче, не просто уменьшить вес, а уменьшить его реальную массу как меру инерции так, чтобы я мог управлять им, словно тростинкой, а для всех остальных он по-прежнему оставался бы острым и чрезвычайно весомым.
На активацию руны в нужном ключе ушло три секунды. Долго, но результат того стоил.
Как я и предполагал, мой соперник сразу же попытался воспользоваться преимуществом выбранного оружия. Ловко, будто заправский канатоходец, пробежал по шаткому мостику и попробовал решить судьбу поединка единственным точным уколом. Благо, его внезапно «затупивший» противник давал для этого все основания.
Выпад «франзуза» оказался стремительным, словно бросок кобры. Сверкнувший перед грудью клинок я сумел отвести в самый последний момент. Но отвёл здо́рово, чуть ли не выбив его из чужих рук. И тут же атаковал сам. Но тоже не слишком удачно. Дегриньи́ успел отступить.
Следующая минута прошла в обоюдных атаках. Если противник и удивлялся лёгкости моего обращения с отнюдь не лёгким мечом, то на его роже это не отражалось. Так же как на его неуёмном желании прикончить иммунного обычным оружием, без применения магии. Знал, блин, гадёныш, что любое направленное в меня заклинание (хоть рунное, хоть «традиционное») я отражу без хлопот.
Однако магическую защиту он себе всё же поставил. Заранее, ещё до начала схватки. Именно так, как это здесь принято, в виде облегающего корпус «доспеха», который не мешал фехтовать. Я, к слову, сделал себе такой же. Глупо отказываться от того, что разрешается правилами, особенно, если это делает и соперник.
За десяток взаимных наскоков-атак я получил от пирата уколы в бедро и в живот, ответив одним — в руку. Защита с уколами справилась, но сильно просела. Как в какой-нибудь компигрушке, когда «полоса здоровья» в нижней части экрана после очередной неудачи переходит в красную зону.
У Дегриньи́ со «здоровьем» дела обстояли гораздо лучше. Его «полоса» уменьшилась только на четверть. То ли энергии в свой «доспех» он вложил, не скупясь, то ли мой единственный удачливый выпад урона противнику нанёс меньше, чем думалось.
В любом случае, продолжать в том же духе ничего хорошего мне не сулило. Ещё примерно минуту такого боя, и либо моя защита попросту схлопнется, либо же выключится, исчерпав всю энергию, руна «координация». И тогда всё, аллес: или «французик», наплевав на ответку (чего ему в «танке» бояться?), тупо прирежет меня, или я, не удержав равновесия, свалюсь с высоты на острые камни. Ни то, ни другое меня, ясен пень, не устраивало...
Решение, как надо действовать, пришло в мою голову, когда я чуть отступил и соперник опять попытался, как в самом начале схватки, завладеть инициативой: заставить меня отойти ещё дальше, а затем выпихнуть с доски на балкончик. И это, увы, означало бы моё поражение. Почти как в борьбе сумо: вытолкнули с ковра — считается, проиграл. С понятными всем вытекающими: правым в «судебном» споре тогда назначат «французишку», а не меня.
Чтобы незаметно включить пластинку «иллюзия», хватило доли секунды.
Через мгновение моя фантомная копия, не выдержав натиска Дегриньи, отшагнула назад и почти что достигла края доски. До каменного балкончика оставалось меньше полметра.
Воодушевлённый успехом пират поспешил закрепить внезапный успех. Рванулся вперёд и нанёс моей реплике молниеносный удар прямо в сердце. Настоящий «Я» еле успел отклониться, чтобы по чистой случайности не попасть под этот «неотразимый» выпад.
Рука Дегриньи мелькнула у меня перед носом, и я, конечно, не отказал себе в удовольствии легонько толкнуть её. Просто чтобы вживую коснуться защиты противника. Иммунный я, в конце концов, или нет? Должен же я наконец-то использовать своё естественное преимущество...
Магическая защита слетела с «француза», как тополиный пух с крыши курятника. И в тот же миг я в самом деле шагнул назад и одним резким движением располосовал снизу-вверх своего раскрывшегося соперника. От паха до рёбер. Чтобы уж точно — без шансов, наверняка...
Даже не знаю, понял «француз», что случилось или не понял... без разницы. Спрашивать его об этом желания не было. Да и не умел я к тому же мёртвых допрашивать. Тем более тех, кто выронив шпагу и закатив зенки, свалился со склизкой доски на такие же склизкие камни. Морская волна окатила упавшее мешком тело, затем ещё раз и только с третьей попытки утащила его в пучину к вынесшему свой вердикт «великому кракену»...
Крови на мече после моего размашистого удара почти не осталось. И, тем не менее, прежде чем возвратиться в зал, я аккуратно обтёр клинок найденной на балкончике тряпкой (наверное, её тут специально для этого дела держали), сунул меч в ножны и отключил и так уже выдохшиеся руны «координация» и «легковесность»...
В зале для заседаний меня встретили напряжённым молчанием.
Члены Совета смотрели в упор на меня и явно чего-то ждали. Их свита изображала каменное спокойствие. Трое «осиротевших» бойцов баталии Дегриньи́ играли желваками, опасливо озирались и исподлобья зыркали в мою сторону. И только Аршаф выглядел совершенно довольным и безмятежным, но тоже усиленно делал вид, что чего-то ждёт.
Я в принципе уже знал, чего от меня хотят, но решил предоставить господам командорам право озвучить это самостоятельно.
— Господин Краум. Призрачный кракен подтвердил вашу правоту, — прервал наконец подзатянувшуюся паузу председатель собрания. — Совет командоров принимает его решение.
— И это всё? — усмехнулся я, подняв бровь.
Командоры переглянулись, после чего Га́рсиа нехотя сообщил:
— Нет, господин Краум. Не всё. Согласно традициям берегового братства, тот, кто прикончил в судебном поединке командора баталии, имеет право занять его место.
— То есть, вы хотите сказать, что отныне баталия Дегриньи будет зваться баталией Краум.
— Да. Но только в том случае, если этому не воспрепятствуют три заместителя прежнего командора баталии, — указал председатель на подчинённых убитого Дегриньи.
Кивнув председателю, я развернулся и подошёл к батальерам:
— Что скажете, господа?
— Самозванцу служить не намерен, — презрительно бросил стоящий посередине пират с такими уже усиками, как у его смытого в море начальника.
— Уговаривать не собираюсь, — пожал я плечами и активировал руну «призрачное копьё».
Через мгновение пробитый насквозь пират рухнул на пол. А ещё через миг я врезал в челюсть второму, попытавшемуся выхватить меч с явным желанием сотворить со мной что-нибудь нехорошее.
Удар, усиленный в несколько раз с помощью нужной руны, вышел на загляденье. Не хуже, чем в приснопамятной драке в городке с идиотским прозваньем Бугу́ртий, по
