боя. Его представление о монархах и королях складывалось на основе легенд о короле Артуре и Ричарде Львиное Сердце, которые шли в первых рядах, с мечом в руке — возглавляя, а не направляя своих воинов.
— Что ж, пусть так, — кивнул Соуп. — По итогам: «Одиссей» и «Диомед» атакуют базу истребителей, выбрасывают боты с абордажем. Остальные силы Первой и Второй эскадр — уделяют внимание десантным кораблям. Сталкеры и корветы — прикрывают точку выхода в гиперпространство, после захвата авиаматки сопровождают ее до самого прыжка. У нас нет задачи разгромить всю эскадру — мы должны вынудить силы Гронингена покинуть Монпасье. Это случится, если они окажутся без десанта и авиации. После атаки — уходим обратно к Ярру, дожидаемся отступления противника, забираем комплексы орбитальной обороны и укрепляем Сиджей. Ключевой момент — абордаж корабля-носителя отменяется, если этот недо-авианосец располагается в центре боевых порядков, или хорошо прикрыт орбитальной обороной Монпасье. Тогда ограничиваемся ракетным ударом и обстрелом из главного калибра. Джентльмены — по машинам! Вылет через сорок минут, концентрация в точке прыжка — через час. И да поможет нам Бог!
* * *
Бог явно поучаствовал в том, что космический флот Ярра прибыл в систему Монпасье именно в этот момент.
Звездолет неизвестной модели в одиночку рубился с наседавшими на него рейдерами и истребителями Гронингена. Его потрепанный вид, росчерки копоти на броне и дымящий маневровый двигатель с правого борта говорил о том, что битва идет не на жизнь а на смерть. А обилие обломков на поле боя — о изрядной подготовке и храбрости его экипажа.
Рубленые, агрессивные очертания неизвестного корабля, который был примерно в два раза меньше патрульного крейсера Конфедерации. насыщенность лазерной артиллерией, активно работающей по ракетам и истребителям противника, редкие вспышки главного калибра, быстрое восстановление силовых щитов — всё это говорило о его сугубо военном назначении. По левому борту виднелся рисунок герба — странный восьмиконечный крест на не менее странной формы штандарте.
Многоголосье сражения ворвалось в рубку «Одиссея» одновременно с включением сканера частот.
— Дави, дави спарку, Тиль!
— Маневр уклонения, седьмой! Маневр укло… А-а-а-а-а!!!
— У него щиты проседают, «Мушкетон», «Рапира», гасите, гасите их, мы добьем двигатель!
И вдруг:
— Sergeev! Moshchnosti na zadnyuyu polusferu! - Est'! - Apparaty levogo borta torpedami — pli! - A-a-a-a, suki, umyli my vas? Eshche prihodite — eshche raz umoem! - Gospodin kapitan, moshchnost' shchitov — 8% i prodolzhaet padat'! - Vy znaete, chto delat', Sergeev… - Tak tochno, znayu… Hodovaya, gotov’te reaktor k podryvu.
В рубку сунулась голова дяди Миши:
— Кэп… Гай, это же наши! Это рашены с Таматархи, монитор класса «Саркел»! Они сцепились с баасистами! Мы ведь им поможем, да? Не имей сто рублей, а имей сто друзей, в конце концов!
— Дядя Миша, они сейчас реактор подорвут, если Соуп это всё слышит, он и на астрономическую единицу приблизиться не даст…
— Уговори его помочь рашенам, а я уговорю их продержаться еще двадцать минут!
Дядя Миша, Дон, ну и Дум-Дум, который решил повременить с открытием бара, были приписаны к абордажной команде в качестве вольноопределяющихся. Зеленых плащей им не полагалось, но в остальном — доспехи, оружие, довольствие — они ничем не отличались от команды «Одиссея». Гай втайне радовался — таких бойцов еще поискать! Ну и Мадзинга с Заморро, кажется, радушно приняли в свою компанию бывших каторжан и не делали козью морду.
— Коммодор Соуп, есть сведения, что с вояками Бааса ведет бой монитор класса «Саркел», планета производства — Таматарха. Вы слышали переговоры — это рашены, да и эмблема на борту… Их сейчас попробуют абордировать — гляньте, боты выпускают… А рашены подорвут реактор, поскольку уйти не могут — у них двигатель — в труху…
— Что вы предлагаете?
— Враг моего врага, соответственно…
— А реактор?
— Тут у меня переговорщик образовался, обещает наладить контакт.
В это время дядя Миша орал в гарнитуру:
— Yоb tvoyu mat', svyazist, ya russkim yazykom govoryu — flot monarhii Yаrra s missiej zachistki sistemy ot sil Groningena! Prosto — pyatnadcat' minut, i my budem! Prosto ne dajte sebya ugrobit' za eto vremya!
— Первая эскадра — ваша цель — прикрытие монитора. Вторая эскдра — атака десантных кораблей. Корветы и сталкеры — связать боем рейдеры Гронингена!
Рашены точно уполовинили количество истребителей, и уничтожили три или четыре рейдера — монитор напоминал медведя, отбивавшегося от своры собак. Щиты, броня, огневая мощь, подготовка экипажа — во всем этом корабль с Таматархи явно превосходил чипированных вояк Бааса. Но — подавляющее численное превосходство и бешеное желание заполучить в состав флота настоящий рашенский монитор, не считаясь с потерями, привели к тому, что звездолет теперь мог только огрызаться, потеряв ход и мощности щитов, и ожидая абордажа — по крайней мере, так думали гронингенцы.
Подрыв реактора стал бы для них неприятным сюрпризом. Чуть менее неприятным, чем появление Первой и Второй эскадр разведки боем монархии Ярра, которые ворвались в их боевые порядки как стая акул в косяк сельди.
По большому счету — Гаю ничего не нужно было делать. Экипаж был укомплектован более чем на 80%, каждая турель и каждая ракета теперь имели своего оператора, за штурвалами колдовали лучшие пилоты, в БИЦе дирижировал Джипси, Карлос и Адам управляли мощностями генераторов силового поля и нагрузкой на реактор. Кормак примерил на себя роль канонира главного калибра — курсового турболазера.
Симфония боя поглотила его — в этом было определенное наслаждение, чувствовать себя, корабль и команду единым организмом — слаженным, сильным, быстрым. Огненные всполохи лазерных импульсов, рычание ракет, рвущихся с направляющих, гудение и вибрация силового щита — и вспухающие кровав-красными облаками вражеские истребители.
— «Одиссей», «Диомед», отсеките от рашена абордажные боты!
— Есть, коммандер!
Шесть бочкообразных абордажников уже вцепились мертвой хваткой в корпус монитора, и пытаться сшибить их огнем турелей было опасно — это грозило рашенам разгерметизацией отсеков. Но поработать над тем, чтобы больше ни один баасист не пришел на подмогу товарищам — это было вполне по силам.
Эбигайль закрутила бочку, Джипси из БИЦа со скоростью автоматной очереди раздавал цели, помечая абордажники противника, операторы лупили длинными сериями — «Одиссей» напоминал морского ежа, ощетинившегося импульсами.
— Н-на! — не дожидаясь целеуказания из БИЦа, Гай ударил главным калибром — уж больно заманчиво подставил брюхо гронингенский истребитель, сопровождавший боты.
— Молодец, кэп! — подал голос Заморро, сейчас занимающий пост канонира кормовой турели.
Яррцам удалось потеснить противника, и привести ситуацию на поле боя к шаткому паритету, который могли нарушить спешащие к месту битвы корветы и сталкеры, или успех абордажной группы баасистов, которые сейчас штурмовали рашенский монитор.
— Коммодор, прошу разрешения оказать помощь рашенам! Предлагаю высадку абордажной партии в тыл противнику!
— Предлагаете захватить их боты, ваше вел… Капитан Кормак?
— Так точно!
— Высадку абордажной партии разрешаю. Первая эскадра — продолжайте прикрывать рашена, не заденьте наших парней!
Всё-таки в бронескафе и с джанаваром в руках Гай чувствовал себя гораздо увереннее, чем в сумятице трехмерного хаоса космической баталии. Ну не его это было — стратегия больших армий. А здесь, в мигающем аварийным освещением нутре бота, с боевыми товарищами плечом к плечу — здесь он чувствовал себя в своей тарелке.
За штурвалом склонился Иштван — на скулах у него играли желваки, зубы были сжаты — он вел бот сквозь огонь туда, где к огромной туше рашенского монитора присосались два абордажника баасистов, мечтающих добраться до реактора корабля. В десантном отсеке готовились к бою Заморро, Мадзинга, дядя Миша, Дон, Думбийя, Карлос — мужчины, с которыми Гай прошел огонь и воду, и за каждого из которых готов был отдать жизнь.
Он почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу. Карлос выдернул клинок и оскалился.
— Эй, эй! — крикнул латинос.
— Эй! Эй! Эй! — подхватили яррцы, и, дождавшись удара об обшивку корабля, ринулись через упавшую аппарель наружу.
Абордажные боты гронингенцев были одноразовыми пустышками — билет в один конец, а там — либо успех и захват вражеского корабля, либо верная смерть. Ожидать, что кто-то будет заниматься эвакуацией не выполнившей миссию десантной группы не приходилось.
Карлос мигом заложил взрывчатку, и направленным взрывом сковырнул эту скорлупку в открытый космос.
— Пошли, пошли, пошли, — яррцы попрыгали в прожжённую плазмой дыру и оказались внутри рашенского монитора.
Дядя Миша громко
