И вот тут Бонда настигли тревожные новости. Зашифрованное электронное письмо от Филли сообщало, что кто-то пытается по неофициальным каналам выведать в «Шестерке» его местонахождение и предполагаемый маршрут.
Бонд сразу заподозрил милейшего Перси Осборн-Смита. То, что Дубай находится вне зоны полномочий Третьего отделения, не означает, что Перси не сможет изрядно подпортить Бонду жизнь и даже рассекретить.
Связей с людьми из «Шестерки» в Дубае у Бонда не имелось, значит, подключить местные кадры к встрече рейса, которым прилетает Хайдт, не получится. По большому счету он вообще не должен контактировать ни с кем из соотечественников — это особенно досадно, учитывая, что генеральный консул в Дубае — человек опытный и умный. И по совместительству — друг Бонда.
Бонд связался по интеркому с пилотом. Складывалось впечатление, что диспетчеры тормозят его «грумман», давая при этом «зеленый свет» рейсу Хайдта, и обогнать подозреваемого не удастся. Они отстанут минимум на полчаса.
Черт, эти тридцать минут могут решить судьбу около ста человек!.. Вытащив мобильный, Бонд смотрел в иллюминатор на Персидский залив и прокручивал длиннющую адресную книгу, в очередной раз думая о большой бухгалтерии шпионских связей. «Я прямо банк „Леман бразерс“ — долги начинают значительно перевешивать активы».
И все же он набрал номер.
Глава 24
Лимузин с Севераном Хайдтом, Джессикой Барнс и Найлом Данном подкатил к отелю «Интерконтиненталь». Вез их суровый водитель из местных, к чьим услугам они прибегали и раньше. Как и Ханс Грулле в Англии, он исполнял по совместительству обязанности телохранителя (и не только телохранителя, при необходимости).
Данн прочитал электронное письмо или эсэмэс, выключил айфон и сообщил Хайдту:
— Ханс навел справки относительно водителя в «бентли». Любопытно.
Хайдт пощелкал длинными ногтями.
Данн смотрел в сторону.
— Прослеживается связь с Марчем.
— Правда? — Хайдт попробовал понять, что скрывает взгляд Данна, однако тот, как обычно, оставался непроницаемым.
Больше Ирландец не проронил ни слова — при Джессике.
— Тогда пойдемте заселяться, — сказал Хайдт.
Задрав обшлаг своего элегантного пиджака, он взглянул на часы. Два тридцать.
«Около ста погибших…»
Данн вышел из автомобиля первым, по привычке настороженно оглядываясь по сторонам.
— Все чисто, — донесся до спутников его голос с легким акцентом. — Можно.
Хайдт с Джессикой, окунувшись в изнуряющий зной, поспешили нырнуть в гостеприимную прохладу отельного вестибюля, где возвышалась потрясающая десятифутовая композиция из экзотических цветов. С портретов на соседней стене сурово и уверенно взирали шейхи Объединенных Арабских Эмиратов.
Джессика расписалась за номер, забронированный на ее имя, — тоже с подачи Данна. Вселяются они, правда, ненадолго, вечером летят дальше, но ведь приятно где-то передохнуть и не мотаться с багажом. Чемоданами займется и отнесет в номер старший коридорный.
Оставив Джессику у цветочной колонны, Хайдт кивком отозвал Данна в сторону:
— Так что там с «бентли»?
— Зарегистрирован на некую фирму в Манчестере. Тот же адрес, что и у «Мидлендс диспоузал».
«Мидлендс» была связана с одним из крупнейших преступных синдикатов, базировавшимся в Южном Манчестере. В Америке мафия традиционно не брезговала мусорным бизнесом, а в Неаполе, вотчине Каморры, сбор мусора считался Il Re del Crimine — королем криминала. Хотя в Британии организованная преступность не питала особого интереса к этому делу, время от времени какой-нибудь местный авторитет норовил вломиться на рынок, как злодеи в фильмах Гая Ричи.
— Сегодня утром, — продолжал Данн, — по военной базе шастали легавые с фотографией типа, которого видели на территории накануне. У них на него ордер за тяжкие телесные. И он работал на «Мидлендс». Полиция говорит, пропал без вести.
«Еще бы, — мысленно усмехнулся Хайдт. — Пропадешь, если твое тело потихоньку гниет под развалинами снесенного здания».
— И что ему там понадобилось?
— Возможно, хотел саботировать работы по сносу, — поразмыслив, ответил Данн. — Срыв договора, на репутации вашей фирмы пятно, а «Мидлендс» тут как тут, оттяпывает клиентуру.
— Тогда водитель «бентли», возможно, просто хотел выяснить, что случилось вчера с его дружком?
— Именно.
У Хайдта отлегло от сердца. Значит, на «Геенну» никто не покушался. И, что еще важнее, к полиции или спецслужбам незваный гость тоже не относится. Просто издержки мусорного бизнеса.
— Ладно. С «Мидлендс» разберемся потом.
Хайдт с Данном подошли к стоявшей у колонны Джессике.
— У нас с Найлом кое-какие дела. Вернусь к обеду.
— А я, наверное, прогуляюсь, — ответила она.
— В такую жарищу? — нахмурился Хайдт. — Тебе станет плохо. — Нечего ей разгуливать тут. Дело не в том, что она может проболтаться — о «Геенне» она все равно ничего не знает. А что касается остальных темных сторон его жизни — там тоже ничего криминального, максимум постыдное. Просто когда Джессика ему требовалась, она требовалась немедленно. Вера в то, что тлен неумолимо возьмет свое, научила Северана Хайдта: жизнь достаточно коротка и полна опасностей, чтобы в чем-то себе отказывать.
— Ничего, я выдержу, — возразила она робко.
— Разумеется, разумеется. Однако женщине ходить по городу одной?.. — продолжал Хайдт. — Ты ведь знаешь, какие тут мужчины.
— Арабы, ты имеешь в виду? Здесь же не Тегеран и не Джидда. Никаких сальных взглядов. Уважения больше, чем в Париже.
Хайдт мягко улыбнулся. Забавно ее слушать. И рассуждает правильно.
— И все-таки лучше посидеть в спокойном месте. Преступность, опять же… А в отеле чудесный спа-салон. В бассейне часть дна прозрачная — можно смотреть на землю с высоты сорока футов. Вид на «Бурдж-Халифу» впечатляет.
— Не сомневаюсь.
Только теперь, когда она подняла взгляд к цветочной колонне, Хайдт заметил новые лапки морщин в уголках ее глаз.
Ему вспомнилось женское тело, найденное вчера в контейнере и теперь покоящееся, по словам бригадира Деннисона, в неприметно отмеченном месте. Хайдт почувствовал, как внутри что-то распускается, будто отпущенная пружина.
— Лишь бы тебе было хорошо, — сказал он ей негромко и погладил длинным ногтем лучики морщин. Отшатываться она давно отучилась, хотя и раньше его это не останавливало.
Хайдт внезапно почувствовал, что прозрачные голубые глаза Данна смотрят на него в упор. Замерев на мгновение, Ирландец тут же отвел взгляд.
Хайдт вскипел. Какое этой бесчувственной глыбе дело до него? Он уже не впервые заподозрил, что в его сексуальных пристрастиях Данна отталкивает не их необычность, а сексуальность как таковая. За несколько месяцев знакомства Хайдт ни разу не видел у Данна даже намека на обращенный хоть к мужчине, хоть к женщине вожделеющий взгляд.
