на открытие турника привезёшь шесть десятивёдерных бочек вина.
— Винишка, значит, подвезти? — Фриц Ламме опять всё понимал и ухмылялся. — Будет винишко.
— Деньги у тебя ещё должны быть.
— Деньжата ещё есть, — соглашается Сыч.
— Купи три бочки порто и три мадеры, — продолжает генерал.
— О, винишко-то вы хотите купить недешёвое, — прикидывает помощник. — Но денег, оставшихся у меня, на то хватит. Хватит.
— Я уже столько вложил в это дело, что на вине экономить не буду, тем более что нам надобно вино самое хмельное. Поставишь там виночерпия, и пусть он наливает вино всем участникам без меры, особенно тем, что уже проиграли и из турнира выбыли. А всё, что останется к вечеру, к концу первого дня пусть разливает всем желающим, — объясняет генерал.
Фриц Ламме уже всё понял, он соглашался молча, теперь ему всё и без вопросов было ясно. Он просто уточнил свою задачу:
— Значит… надобно довести дело до крови.
— Об этом буду Бога молить, — произнёс барон, — но хватит и простой распри. Пусть хоть морды друг другу разобьют, — он немного помолчал и добавил: — Для начала.
— А дальше уж вы продолжите, — догадался помощник.
— Уж постараюсь, — отвечал генерал.
— Ох, вы уж постарайтесь, экселенц, а то сидеть тут до лета нет у меня никакого желания, — Сыч вздохнул.
Генерал не стал ему говорить, что до лета они тут могут и не досидеть, если и вправду ван дер Пильс ставит за рекой свои склады и магазины. Он просто сказал помощнику:
— Постараюсь.
— Не часто я в церкву хожу, но завтра схожу, помолюсь за успех дела.
— Это правильно, это никогда не помешает, но главное — поговори с судьями. Пусть судят так, чтобы еретики бесились от злобы, а уж вино и обида сами для нас всё устроят. В общем, если ты, Фриц Ламме, организуешь на турнире хорошую свару, можешь сразу ехать к своей жене. Больше тебя тут мучать не буду.
Глава 16
— Ох, — только и смог ответить Сыч. Видно, эта новость пришлась ему по душе; он даже мечтательно поглядел в потолок, наверное, подумал о своей молодой жене.
Но генерал грубо вернул его в реальность:
— Ты рот-то закрой…Размечтался… Дело сначала сделай, а уже потом про жену мечтай.
— Да я это… Ладно…, — произнёс Сыч. — Так про что мы говорили?
— Судей научи правильно судить, вот первое, что тебе надобно сделать, — напомнил барон. — А ещё… Мне нужен тот мальчишка, не помню его имени, ну, которого ты присылал с письмом.
— То Ёган, — понял, о ком идёт речь, Ламме. — Он тут же живёт, вы сейчас с ним поговорить хотите?
— Сейчас, а можно? — генерал даже обрадовался.
— Да, он с матерью своей тут на первом этаже живёт. Разбудить?
— Буди, — барон подумал, что тянуть с делом не надо.
Фриц ушёл, прихватив лампу, и его не было некоторое время, которое барон посвятил вину; вскоре он привёл всклокоченного со сна паренька, который щурился на лампу.
— Ну, здравствуй, Ёган, — произнёс барон.
— Здравствуйте, — вежливо, но с достоинством отвечал мальчишка.
— Узнал меня?
— Как не узнать вас, вы генерал.
— Дело у меня к тебе есть.
— Дело? Что за дело?
— Дело денежное, — продолжал Волков. — Коли поможешь мне, так будет тебе хорошая плата.
Мальчик был не по годам смышлён.
— Что ж это за дело такое, за которое будет хорошая плата?
— Нужно приглядеть за одним человеком, — продолжал барон, наблюдая за реакцией паренька.
— Приглядеть? — Ёган тоже не сводил глаз с собеседника. — Уж думаю, что не с ребёнком вы меня оставить желаете, раз сулите хороший заработок.
— Нет, не с ребёнком, — усмехнулся генерал, и Сыч тоже ухмылялся. — Есть человек один в городе, важный человек, за которым нужно приглядеть, — продолжал генерал. — Во сколько встаёт, куда ездит, когда домой идёт, на чём ездит. В общем, мне нужны быстрые ноги и острые глаза, да и мозги, которые всё увиденное запомнят. Есть у тебя всё это?
— И кто этот человек? — поинтересовался мальчишка, сразу не соглашаясь на работу. Ещё раз этим выказывая свою смышлёность.
Но генерал не стал отвечать ему на этот вопрос и продолжил:
— За каждый день, что ты будешь приглядывать за тем человечком, будешь получать полталера.
— Врёте! — не поверил паренёк; он даже засмеялся, думая, что над ним шутят.
— Дурак, — серьёзно сказал ему Ламме. — Господин генерал не врёт.
А Волков сказал нравоучительно, а может быть, и строго:
— Я Рыцарь Божий, мне дозволено лгать только недругу. И уж точно я никогда не обману сироту. А деньгу большую обещаю тебе потому, что дело это не простое, а тайное, так как человек, за которым ты должен следить, не должен знать, что за ним следят. Ясно тебе?
Теперь мальчишка уже не смеялся.
— Так за кем надобно проследить?
Тут и Сыч взглянул на генерала: да, за кем?
И тогда Волков ответил:
— Есть в городе один важный человек, зовут его Хаанс Вермер, знаешь такого?
Он не ожидал, что мальчишка просто покачает своей непричёсанной головой и ответит коротко:
— Не-а…
И в этом его быстром ответе не было и намёка на размышления или хоть на какую-то хитрость. Парень и вправду не знал главного еретика города. Волков даже удивился:
— Не знаешь?
Но Ёган опять покачал головой: нет. И генерал подумал, что не будет объяснять ему, кто это, и продолжил:
— Этот человек… Он живёт на улице Жаворонков в самом прекрасном доме. Тот дом новый, у него большие окна, ты сразу его узнаешь.
— И за это вы дадите мне полталера? — уточняет парень.
— За каждый день, что ты будешь за ним следить, ты будешь получать полталера, — обещал генерал.
— Так с утра и начну, тянуть не буду, — произнёс мальчишка весьма решительно, видно было, что предложенные Волковым деньги очень ему нужны.
— Ты не проспи только, — сказал Волков, — думаю, что встаёт этот Хаанс Вермер рано.
— Насчёт этого будьте спокойны, — как-то совсем уж по-взрослому отвечал мальчишка, — молочник Гойдрих
