Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
кабинет со словами благодарности. Постепенно мы с ним подружились. Он откровенно объяснил мне, что дважды привозил на продажу вино и коньяк на разлив в тридцатилитровых стеклянных баллонах. Оба раза сделка с директором торгового центра оказалась удачной и оправдала вложенные им затраты. На полученную прибыль он вначале открыл в Кронштадте продуктовый магазин, а затем и овощной.
Чувствовалась деловая хватка умного предпринимателя. Дела у него шли весьма неплохо, он приобрел трехкомнатную квартиру и выписал свою семью из Махачкалы. Когда он обзавелся приличным интерьером, решил пригласить меня на новоселье. Я с удовольствием согласился и в обозначенный день направился к нему домой, прихватив с собой коробку дорогих конфет. Напротив, Морского Собора, на углу улиц Советской и Восстания, возвышалось трехэтажное здание дореволюционной постройки, наружный фасад которого был выкрашен в салатовый цвет. В этом здании и проживал Рамазан со своей семьей на втором этаже. Супруга его оказалась среднего роста брюнеткой с хорошими манерами. Она окончила Махачкалинский педагогический институт и некоторое время проработала учителем географии в средней школе, но, выйдя замуж, занялась воспитанием своих детей, мальчика и девочки. Я провел с ними весь вечер, и мы нашли общий интерес и в кино, и в литературе, и в музыке. Уходил я довольный знакомством с этой молодой четой, к тому же никогда ранее не был знаком с выходцами из Дагестана и общение с ними считал для себя интересным. Я ведь еще с институтских времен серьезно занимался этнографией, лингвистикой и историей кавказских народов.
Прошло два года. На Северном Кавказе в разгаре первая чеченская война. Чеченцев активно поддерживают народы Дагестана, Ингушетия, Кабардино- Балкария, Карачаево- Черкесия. Против лишь Северная Осетия, мы свой выбор сделали в 1774 году, когда добровольно присоединились к России. Многие осетины офицеры и рядовые сложили головы в первую и вторую чеченскую войну. Отношения между гражданскими лицами, тем более проживающими вне своих родных республик, были более- менее терпимыми и спокойными. Однако в межэтнических отношениях уже чувствовалась какая- то нервозность и скрываемое напряжение, не все мысли можно было откровенно облечь в слова. Совершенно спокойно я чувствовал себя при общении с чеченцами Хамзатом Галаевым и Салманом Ватаевым.
Первый возглавлял уголовный розыск города и был на два года старше меня, обладал неиссякаемым чувством юмора. Второй был младше меня на восемь лет, очень серьёзный во взаимоотношениях и высказываниях, но выделяла его способность логически доказать свою правоту, даже если он был не прав. Они оба отличались по возрасту и по характеру, но всем чеченцам присуще одна общая черта, нетерпимость ко лжи и необыкновенное чутьё ее видеть. Однако я заметил и другое, в отношениях между собой они были вежливыми, но они не дружили, не ходили в гости к друг другу, т. е. практически не общались. Почему так?
Для любого другого это было бы непонятным, но не для меня. Галаев был выходец с равнины, его село Знаменское находилось в камышовых плавнях Терека, то есть он относился к равнинным чеченцам и его тейп назывался «терцхол». Что касается Салмана Ватаева, он уроженец города Серноводска, где проживают переселенцы с гор- «горцы» или «мелхи», однако Салман кроме тейпа всегда называл и свой род, чем кстати очень гордился- «ламрой». Женщины рода «ламрой» обладали большей властью и свободой чем чеченки других мест Чечни. И это правда. Откуда мне, осетину, все так досконально известно. Дело в том, что мои родители в 1958 году переехали в Веденский район Чечено- Ингушской АССР, где отец работал прокурором, а мама преподавала в школе историю и географию. Жили мы вначале в селении Шатой, затем переехали в город Ведено. И лишь в 1968 году вернулись в Северную Осетию.
С мегрелом Вано сложились тоже неплохие отношения, правда, к своим сорока пяти годам он успел отсидеть в тюрьме три года, когда в ресторане воткнул вилку в зад одному оскорбившему его офицеру. Я нередко заходил в его токарную мастерскую, где мы подолгу общались, собеседник он был хороший. Он как- то рассказал мне, что ранее, когда он жил на побережье в Абхазии, отец каждый год заставлял его возить мешок с фруктами в город Алагир, что находился в горах Северной Осетии. Оказывается, старший брат его отца, бывший офицер- фронтовик, в уже занятой столице рейха вместе с одним своим другом- осетином, таким же старшим лейтенантом, по договоренности поехали в гости к девушкам в пригород Берлина.
Но когда застолье было в разгаре, на них из засады набросились пять эсэсовцев, приглашенных девушками из гитлерюгенда. Фашисты их схватили, однако его другу- осетину удалось вырваться, и он, схватив финку со стола, стал наносить удары по немцам. Один из нападавших все же успел достать пистолет и три раза выстрелить в офицеров. Осетину пуля попала в живот, а брат его отца был ранен в ногу. Пуля раздробила бедренную кость и самостоятельно передвигаться он уже не мог. Осетин, будучи тяжело раненным, на руках отнес его к «Вилису» и доставил в госпиталь.
Однако от большой кровопотери наш земляк скончался, а брату его отца ампутировали ногу. Каждый год осенью вначале его отец, а когда тот постарел, его сын Вано, привозили мешок фруктов матери убитого осетина в Алагир. И продолжались эти поездки до конца жизни его дяди. Вот что мне поведал однажды мегрел Вано.
…Я находился у себя в кабинете, когда, постучавшись, вошла Раиса Ивановна- старшая медицинская сестра Кронштадтской гарнизонной поликлиники, женщина лет пятидесяти. Она мой надежный и верный помощник, ее кабинет рядом с регистратурой через стенку от меня, и когда хочу ее видеть, то стучу кулаком в переборку. Все новости по поликлинике узнаю от неё, но и сам довожу до неё информацию в части касающейся. Дисциплина на нашем «корабле» всецело держится на ней. Каждое утро она обходит все кабинеты врачей и доводит мои директивы и предложения. Вот и сейчас она рассказывает мне подробно все новости поликлиники и госпиталя, в конце доклада она извещает меня, что завтра уходит в очередной плановый отпуск. Увидев в моих глазах недоумение и тревогу, она поправляется, что за нее остается Ирина Сергеевна.
Ирина Сергеевна- мой секретарь и по совместительству фельдшер медицинского терминала, а по- простому, она ответственная за выдачу медикаментов и расходного материала в кабинеты поликлиники. Обе женщины надежны и преданны, и еще они умны, хорошо разбираются в документации и представляют все отчеты по установленным нормативам. Мне сорок два года, подполковник медицинской службы. Я отлично понимал, что службу придется заканчивать через три-
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
