Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Что хочет выйти за него замуж? Что намерена завести от него детей?
Он был в курсе и все равно бросил ее.
Он просто повторит то, что уже написал ей на открытке с видом питерского заката. Послание это Саша хранила на столе, каждый день перечитывая текст, который уже давно знала наизусть, по десять раз.
Самое меньшее по десять.
А он, выслушав ее, сухо повторит то, что уже написал ей. И что дальше? Она развернется и уедет из Москвы обратно в Питер?
Или сделает в Белокаменной то, что не осуществила в Северной столице: утопится, только не в Неве, а в Москве-реке?
Хуже всего будет, если она, разыскав его, увидит, что он выходит из автомобиля с ослепительно красивой женщиной, они оба смеются, а Федор целует свою спутницу – так же, как недавно целовал ее саму.
Впрочем, женщина может быть не ослепительно красивая и даже страшноватая, это что-то изменит?
Решительным счетом ничего, но отчего ей все равно хотелось рыдать?
Этим она и занималась, гуляя в одиночестве по городу, в том числе мимо того места, где хотела утопиться.
Слава рокерам, пузатым, бородатым и рогатым, не позволившим ей это сделать.
Ноги сами понесли ее как-то опять в андеграунд-заведение «Ваня Гог». Переступив порог, Саша увидела, что, по причине раннего часа, там еще практически никого нет.
Ей было здесь так хорошо с Федором и так плохо одной – так почему бы не сделать то, что во время своего последнего визита она так и не довела до конца: выпить безалкогольный коктейль.
Или даже алкогольный!
После третьего коктейля душевная боль несколько утихла, а после пятого Саша, уже мало что понимавшая, сочла, что жизнь прекрасна.
Ну, в большинстве своих аспектов.
Рядом с ней кто-то присел, она ощутила руки на своем теле и услышала жаркий шепот:
– Такая красивая и так безобразно пьяна! И совершенно одна, что еще хуже! Ты ведь поедешь со мной?
Плохо соображая и желая, чтобы этот некто тотчас убрал руки с ее груди, Саша, икнув, спросила:
– Ты кто?
– Федя.
О, неужели ее мечты осуществились – и Федя, ее Федя вернулся?
Повиснув на шее этого типа, Саша заплакала. И вдруг поняла: у него борода, от него пахнет потом, и вообще у него жирный затылок.
Нет, если это и Федя, то точно не ее.
– Ты не мой Федя! – пролепетала она, а тот, кто уже вовсю лапал ее, рывком поднял девушку на ноги и ответил:
– Еще не твой, но скоро стану. Поедем ко мне, повеселимся!
Вот уж чего Саша точно не хотела, так это ехать к Феде, не ее Феде, и веселиться. Тем более что она подозревала: ничего хорошего ей это не сулит.
Не хотелось ей, чтобы ее показали завтра в «600 секундах» как жертву изнасилования или, того хуже, убийства на сексуальной почве.
– Я не хочу… – твердила она, пока Федя, явно не ее Федя, тащил ее к выходу: «Ваня Гог» был уже под завязку забит посетителями, и никто не обращал на них внимания.
Они оказались на свежем воздухе, а Федя, не ее Федя, встряхнул девушку и дал ей пощечину.
– Зато я хочу. Поедем ко мне, и я тебя трахну. Ну, может, и не только я, это мы еще решим.
– Я не хочу… – лепетала девушка, а Федя, не ее Федя, кидая ее на заднее сиденье автомобиля, ответил:
– Да слышал я это, но мне наплевать. И вообще, заткнись и не ной, а то будет больно. Ты ведь не хочешь, чтобы тебе было больно?
Собрав все оставшиеся силы, Саша сползла с заднего сиденья (благо, что дверца была еще открыта, а Федя, не ее Федя, возился с ключами зажигания, никак не попадая в замок) и, упав на колени, поползла прочь.
Лишь бы убежать, лишь бы убежать, лишь бы убежать…
Автомобиль был припаркован в темном проулке – не исключено, намеренно, чтобы никто не мог прийти на помощь жертве, за которой Федя, не ее Федя, наведывался в «Ваню Гога».
Если это вообще был Федя, а не Джек.
«Зови меня просто: Джек-потрошитель».
В голову, затуманенную пятью коктейлями с алкоголем и диким, просто животным страхом за свою жизнь, когда она ползла по асфальту прочь от автомобиля Феди, не ее Феди, лезла всякая мура.
– Ну куда же ты, хорошая моя? Нет, так не пойдет! Или ты хочешь, чтобы я рассердился и сделал тебе больно? И трахнул тебя прямо сейчас? Хочешь же?
Федя, не ее Федя, нагнал ее и, схватив за волосы, швырнул на асфальт. И, стаскивая с Саши трусики, попытался взгромоздиться на нее.
Она сопротивлялась, попыталась укусить его, но Федя, не ее Федя, наотмашь ударил ее.
Точно Джек-потрошитель.
Нахраписто навалившись на нее, он жарко задышал, Саша из последних сил закричала, понимая, что никто не придет ей на помощь в этом темном питерском проулке.
И тут темная стена, около которой Федя, не ее Федя, пытался овладеть ею, вдруг трансформировалась в яркий квадрат света, и Саша поняла: это открылась дверь.
– …и, значит, он мне и говорит, что вся эта концепция, по сути, гроша выеденного не стоит…
– Яйца, ты хотел сказать. Ну или гроша ломаного…
– Ну да, ни яйца на грош, так сказать, и я согласен, потому что некоторые элементы этой сталинской парадной эклектики…
Федя, не ее Федя, которого спугнуло появление с черного хода двух рассуждающих о концептуальном искусстве бородачей (правда, не рокеров и отнюдь не пузатых), вдруг оставил девушку в покое, метнулся со спущенными штанами в сторону, а несколькими мгновениями позже Саша, лежа на асфальте около мусорных баков и все еще не веря своему счастью, услышала звук взревевшего автомобильного мотора и увидела блеск фар.
– Черт, что тут, скажите на милость, происходит? Вышли покурить – и на тебе. Там что, кто-то припарковался, хотя запрещено?
Саша видела бородачей, которые старались понять, кто же умчался прочь (Федя, не ее Федя, точнее, «просто Джек»), а вот они ее, скрытую мусорными баками, нет.
– Гм, вора, что ли, спугнули? Хотя непонятно, что тут красть. Ну так вот, продолжаю, элементы сталинской парадной эклектики, перемешанные с…
Саша громко застонала.
Ее притащили прямо в «Ваню Гога» с черного хода и уложили в одном из подсобных помещений, накрыв старыми одеялами: девушку знатно трясло. Бородачи совещались, вызывать ли милицию и «скорую», и, услышав это, Саша тихо, но решительно заявила:
– Никакой милиции, никакой «скорой».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
