— Значит, я потерпела поражение?
— Необязательно. Просто будь готова к тому, что не все и не всегда складывается в твою пользу.
Джованна вздохнула, встала из-за стола и потянулась.
— Ладно. Пойду, погляжу, что творится в доме.
Это ей удалось сделать отнюдь не сразу. Йог, правда, уже проснулся, но открыть дверь не пожелать неприветливо буркнув что-то невнятное.
Молодожены не подавали признаков жизни. Джованна передернулась, вспомнив оскверненную поляну и сопение двух человеческих существ на измятой траве… Животные никогда себя так не ведут. Даже собачья свадьба выглядит пристойнее.
Она заставила себя улыбнуться, когда дверь наконец скрипнула и на пороге возник молодой муж. Опухшее лицо, покрасневшие глаза и запах перегара. Он осторожно выбрался в коридор, прикрыв за собой дверь.
— Добрый день, хозяюшка. За вчерашнее вам отдельное спасибо. Классная тусовка! Такие потешные макаронники! Галдят, как птицы. Девочки симпатичные. Правда, воняло чесноком, но мы-то с вами понимаем… Киска просила вас спросить, настоящая ли графиня та бабка. Если да, мы хотели бы щелкнуться с ней на память.
Джованна смотрела на молодого человека, не веря своим ушам и глазам. Перед ней стояло отвратительное тупое животное, ухмылявшееся слюнявыми губами и походя оскорблявшее все, что было дорого Джованне.
Видимо, приняв ее молчание за нерешительность, молодожен подмигнул ей.
— Если бабка заупрямится насчет бабла, не волнуйтесь. Денежки у нас есть. Подфартило. Прямо на свадьбу, типа подарок. Так вы поговорите с ней?
Денежки сеть… Денежки есть… Откуда у них денежки, если в письме они написали, что стеснены в средствах и потому выбирают ее пансион?
Джованна подступила ближе к мужчине, стараясь не очень сильно вдыхать и чаще выдыхать.
— Вот что я вам скажу, мистер Майлз. Вы приехали в гости, так извольте уважать хозяев и вести себя прилично. Вы не в дешевом борделе, и вы не стоите даже мизинца любого из местных… макаронников. Кроме того, в комнате прошу соблюдать чистоту — и прекратите употреблять наркотики, иначе я вызову полицию! Вам все ясно?
На опухшем лице Майлза выразилось изумление, граничащее с недоверием.
— Я что-то не понял… Милашка, разве здесь летний лагерь для школьников? Мы заплатили свои денежки не за то, чтобы нам тут указывали, как и что нужно делать, черт возьми! Если вам не нравится, так верните наши деньги, и мы съедем из вашего паршивого домишки!
Джованна процедила сквозь зубы:
— Еще одно предупреждение, мистер Майлз, и я так и сделаю. Кстати, насчет полиции я не шутила.
Она повернулась и пошла, спиной ощущая яростный взгляд Майлза.
У подножия лестницы ее ожидала Доди, укоризненно покачивавшая головой.
— Чем ты недовольна, Доди? Все слышала?
— Все-то все, да вот только… Что, слабовато?
Дейрдре молча увела Джованну на кухню и насильно усадила за стол, а сама встала перед ней. Почему-то сейчас она выглядела очень постаревшей. Точнее, просто на свой настоящий возраст.
— Джованна, мне очень жаль, но этот подонок прав. Ты сделала из своего дома гостиницу, а стало быть, обязана терпеть почти все, что выкинут твои посетители. Они не у тебя в гостях, они просто платят тебе за жилье и стол. Ты оказываешь им услуги, а не они тебе,
— Доди, я не понимаю…
— Послушай меня, маленькая. Ты прекрасно разбираешься в своем бизнесе, и я не собираюсь тебя учить, тем более что сама в нем совершенно не разбираюсь. Однако я пожила за свою жизнь в таком количестве домов, квартир, номеров и комнат, что могу кое-что тебе объяснить. Получив ключ от своей комнаты, они получили на время свою частную территорию. Ты не можешь на нее вторгаться. В контракте не указано, что нельзя рвать цветы и бросать бутылки в ручей. В нем также нет упоминания о том, что надо чаще мыться и бросить курить. Ты НЕ МОЖЕШЬ им указывать, что делать.
— Но они в моем доме…
— Они не в твоем доме. Ты предоставила и свой дом, и теперь, на время контракта, он — их.
Джованна опустила голову. Слезы закипали на глазах, слезы ярости и разочарования. Доди сердито фыркнула.
— Не реви. Это только начало, возможно, следующие гости будут лучше, а возможно, ты усовершенствуешь программу развития своего пансиона. Знаешь, можно попробовать приглашать сюда английских старушек из глубинки. Они, правда, привередливы в еде, но хорошо воспитаны и точно не курят марихуану…
Джованна вскочила и бегом ринулась в сад. Доди чертовски мила и остроумна, но сегодня у Джованны Кроу нет сил терпеть ее остроумие.
Хорошее настроение улетучилось, как по волшебству. Джованна стремительно шла через сад и видела одни только разрушения. Вон там росли дикие фиалки. Тетка Лу приносила их из леса на этот живописный пригорочек несколько раз, но они все не приживались, а потом вдруг прижились и разрослись. Вчера ночью их кто-то затоптал.
Трава на берегах ручья измята, вода помутнела, а кое-где берег просто осыпался. В углу сада, позади скамьи, из дерна вырыта свежая яма, а в ней гора мусора. Объедки, пластиковые стаканчики, салфетки… Все это сделали из добрых побуждений, чтобы убрать мусор, но почему Джованне кажется, что весь Пикколиньо выглядит каким-то… изнасилованным?
Она гнала от себя эти мысли. Никто из местных жителей не стал бы портить лес и ручей, никто и не подумал бы обрывать розы с белого шиповника, никому и в голову не пришло бы назвать графиню Маргариту «бабкой в черном».
Все односельчане, пришедшие вчера на праздник, были у себя дома, на своей земле. Они никогда не причинят этой земле вреда, никогда не осквернят ее.
Выходит, все разрушения произвели три нечистоплотных человека? Этого не может быть. Неужели Джованна Кроу оказалась до такой степени не готова к своему новому бизнесу?
Ноги вынесли ее на поляну, и Джованна едва не застонала от жалости. Ободранные кусты, громадное безобразное кострище, мусор, запах гари.
«Я не хочу, чтобы по спальне моей прабабушки водили экскурсии. Чтобы с куста, который отец посадил в честь пятой годовщины их с мамой свадьбы, обрывали розы…»
Как же ты был прав, Франко,
Джованна стояла, не замечая собственных слез. Потом сзади зашуршали кусты, и она резко обернулась.
Джек Росс, историк, социолог и психотерапевт, в кожаных джинсах, косухе и бандане, стоял, прислонившись к дереву, и сочувственно улыбался ей.
— Мисс Кроу? Не плачьте, прошу вас.
— Просто Джованна. А не плакать я пока не могу. Только вот не знаю, по какой причине.
— Это злость. Обида. И еще что-то, чему нет названия. Это пройдет.
— Джек, это так ужасно…
— Пойдемте, посидим на берегу. Вода успокаивает.
