решает, как ему поступить. Брать с собой эту… покалеченную было неразумно. Ты должен был посоветоваться с нами.
— А как насчет бога милосердного? — вспылил Кай. — Разве Калюста велит бросать того, кто в беде? Мне кажется, я о другом слышал. Давай, снимай плащ, грандир. От него все равно одни лохмотья остались. Тебе пользы никакой, а Десятая сможет обвязать им руки. Ткань у него покрепче ее обмоток будет.
— Боюсь, тебе будет трудно служить Калюсте, — процедил Валентин. — Ты что-нибудь слышал о вреде гордыни и пользе смирения?
— Слышать не приходилось, но наглядный урок уже получил, — ответил Кай. — Вот смотрю на тебя и вижу, как поступать не стоит.
— Да как ты со священнослужителем разговариваешь! — вспылил гном.
— Эй, парни, успокойтесь, — неожиданно послышался голос на уровне живота Тупэ. Это, конечно, была Десятая. — Я никому не буду помехой, честно. Здесь я ползу медленно из-за камня, но там, на земле, смогу передвигаться быстрее. Да, я теперь всего половина человека, но и эта половина может вам пригодиться.
— Интересно, как? — фыркнул грандир и плотнее запахнулся в свой рваный плащ, словно Десятая собиралась его отнять.
— Если вы думаете, что ваши неприятности заканчиваются подземельем, то ошибаетесь, — процедила женщина и ткнула пальцем в Тупэ. — Ты, горец, может, и хорошо под землей ходишь, но на земле сдохнешь быстрее, чем взглянешь на солнце. Ты когда последний раз этой дорогой шел?
Гном нахмурился, но встретившись взглядом с Каем, нехотя признался:
— Года три назад. А при чем тут это?
— А при том, что год назад Теплая Речка сменила русло, разделившись на два притока. Один выходит в Синеусую Пустошь…
— Туда мне и надо, — вмешался грандир, но Десятая его перебила.
— А другой, — прошипела она, — ведет в Неправильный Лес. Думаю, не нужно рассказывать, что такое Неправильный Лес. Все о нем знают.
По тому, как побледнели Валентин с Тупэ, Кай понял, что это не очень хорошее место.
— Я не знаю, — честно признался он. — Я гомункул, живу три месяца, провел их в угольной шахте, ничего кроме пещер не видел.
Кай, конечно, приврал, потому что дорожденные сны оставили ему много видений о внешнем мире, правда, он не всегда знал, как их использовать.
— Не скажешь, что тебе три месяца, — Десятая окинула его странным, но дружелюбным взглядом. — Я умею быть благодарной, парень. Неправильный Лес описать трудно, ключевое слово здесь — неправильный. Там, правда, все не так, как в обычном лесу. Хотя, если ты вообще никакой лес не видел, то тебе и боятся нечего. Увидишь дерево, растущее корнями к небу, и подумаешь, что так и должно быть. Там много странностей. В Корсионе может быть зима, но в Неправильном Лесу — лето, и наоборот. Вот вы тут все гомозулей боитесь, а я скажу, что гомозуль — котик пушистый по сравнению с тварями, которые в Неправильном встречаются. На картах Корпуса вся зона гор Асырка отмечена как «аномальная». Виной всему самодел, это из-за него природа с ума сходит.
— Ты что-то про речку говорила, — перебил ее Валентин. — Что мы можем не туда выйти.
— Верно. Раньше из Подземелья вела только одна дорога — по руслу Теплой. Но год назад все изменилось. Правая притока Теплой выходит, по-прежнему, на Синеусую Пустошь, откуда идет тракт до города. А вот левая проложила себе устье в Неправильном Лесу. Речка разошлась где-то в недрах Асырка, и если мы сейчас идем по левой протоке, то в Пустошь никак не попадем.
— Откуда такая информированность? — недоверчиво протянул грандир. — Насколько я понимаю, ты вообще в яме сидела.
— Сидела, но не родилась в ней, — прошипела Десятая.
— Послушай, — вмешался Кай. — А ты знаешь, как отличить левую протоку от правой? Вот Тупэ сказал, что раз желтый известняк, значит, мы скоро к выходу придем. Может, ты тоже какие-то приметы знаешь?
— Брат знал, — сухо ответила Десятая. — Ты видел его.
Кай кивнул, получив ответ на вопрос, который он никогда бы не решился задать. Человек, спасший его жизнь, был братом этой женщины, а он теперь должен был спасти ее.
— Ерунда все это! — фыркнул Тупэ, чье самолюбие было ущемлено словами Десятой. — Левая протока, правая… Теплая всегда была одной рекой, и, если бы что-то с ней случилось, я бы знал.
— Точно, — поддержал его Валентин, обращаясь к Десятой. — Возможно, мы зря паникуем и уже через пару часов увидим Синеусую Пустошь. А ведь ты умело отвлекла нас от главного вопроса. Мы ведь так и не решили, брать тебя с нами или нет. Ты взрослая девочка и должна понимать, что у каждого свой путь. Мы тебя не спасали, это выбор гомункула Кая. Если он захочет остаться с тобой, это его право, но тебе правильнее было бы отпустить его с нами. Один раз он уже рисковал своей жизнью, спасая тебя. Настал твой черед спасти его. Мы же с Тупэроном идем своей дорогой. Я помолюсь о твоем спасении, но ничем другим помочь не могу.
Кай не верил своим ушам, однако Десятая ткнула его в бок, не дав открыть рта.
— Зато я могу, — отрезала женщина. — Если мы выйдем в Неправильном Лесу, я помогу вам не только выжить, но и найти дорогу в Синеусую Пустошь.
— Интересно, как? — удивился грандир. — У нас, по крайней мере, ноги есть.
— Мы с братом были искателями, — сказала Десятая и замолчала, словно это слово должно было означать что-то такое, о чем все знали. Судя по тому, как притихли Тупэ с Валентином, они-то понимали, о чем речь. Кай разозлился. В дорожденных снах никаких ассоциаций со словом не было.
— Ну, и что вы искали? — спросил он, уперев руки в бока.
— Правильно, мы — искали, — улыбнулась женщина и добродушно хлопнула его по колену — куда достала. — Собирали аномальные проявления самодела и продавали Корпусу на черном рынке. Моя семья кормилась за счет Неправильного Леса. Я в нем выросла. До того как мы с братом провалились в пещеру и попали в капкан горцев, я работала проводником.
— Древняя у тебя профессия, — задумчиво произнес Валентин, ковыряя ногтем нарост желтого известняка на стене. — А когда-то вас звали падальщиками.
— Враги людей нас так звали, — резко ответила Десятая и подозрительно покосилась на грандира. — А ты откуда о падальщиках знаешь?
— Давай к делу, — перебил ее гном. — Хочешь сказать, ты знаешь дорогу из Неправильного Леса в Синеусую Пустошь? Даже психи-экстремалы по снежным вершинам Асырка не бродят. А мы не психи. Напрямую пройти никак не получится. Даже Корпус над горами не летает. А если их обходить, то это
