Но почти на самом верху она оступилась и… скатилась по ступенькам вниз. Прямо к ногам Конара. Ее щеки заалели, как кардинальская мантия. Конар молча нагнулся, поднял ее и помог прислониться к стене. Он был высокий. Мощный. От него исходила такая энергия, такая сила! Она не хотела замечать ее, сопротивлялась долгие годы…
– Ты пьяна. Я тебе помогу.
– С чего ты взял? Тебе любой скажет, что я вообще почти не пью.
– Сегодня ты наверстала упущенное.
– Да, потому что ты с твоим полицейским пытались уверить меня, что кто-то собирается меня убить.
– Я никогда этого не говорил.
Его лицо было совсем близко. Красивое лицо – строгое и сдержанное. Эти глаза… цвета холодной стали смотрели сурово и испытующе. Его жаркое тело почти касалось ее. Дженнифер почувствовала, что покорена окончательно. Присущий одному ему запах дурманил ей голову.
Влекущая сила…
Он действительно ею обладает.
– Ты и Лайам меня просто достали.
– Потому что ты не слушаешься.
– Что?
– Позволь мне позаботиться о тебе.
– Я и не запрещала.
– Ты откровенно высказывала свое негодование по поводу моего приезда.
– Послушай…
Она вдруг вспомнила Келли, со смехом говорившую ей и Серине, что он настоящий жеребец. И тихонько рассмеялась.
– Что такое?
– Ничего.
– Ты споришь со мной, только лишь бы поспорить.
Дженнифер вдруг ощутила, как бурлит ее кровь. Она словно горела в огне. Наверное, все из-за выпитого за вечер или…
Или дело в нем. Он был так близко, что кружилась голова и томление разливалось по всему телу, делая его безвольным и податливым…
Она продолжала улыбаться.
– Дженнифер…
– Я вовсе не борюсь с тобой, – с трудом выговорила она.
– Да, но ты все время пытаешься сбежать. Уходишь из дома раньше, чем я. – Конар пристально посмотрел на нее. – Что с тобой происходит?
– Я… Мне, право, лучше лечь.
Он несколько секунд смотрел на нее, затем неожиданно подхватил на руки. Она протестующе вскрикнула, потом расслабилась и закрыла глаза.
Голова шла кругом. На секунду приоткрыв глаза, она сообразила, что отчаянно вцепилась в Конара.
– Пожалуйста, Дженнифер, хотя бы сейчас не сопротивляйся.
Она подняла на него взгляд, понимая, что нелепо улыбается, но была не в силах остановиться.
– Бороться с таким жеребцом как ты, Конар? Я об этом и не мечтаю.
– Жеребцом?..
– Это не я придумала.
– А кто?
– Келли, кажется. А может, Серина.
– Наконец кто-то оценил меня по достоинству.
– Они тебя не знают.
– Да? А ты знаешь?
– Они с тобой не живут.
– Ты тоже. Я хочу сказать, что ты тоже не знаешь моих привычек. Может, я не спускаю за собой воду в туалете, бегаю вокруг дома с голым задом или настаиваю на всеобщем контроле над всеми и вся.
Улыбка ее стала шире. Конар поднимался по лестнице прямо к ее комнате. Голова у Дженнифер раскалывалась, она застонала.
– Сил нет бороться с тобой, даже если бы захотела. Вряд ли я смогла бы сама подняться по лестнице.
– Если тебя тошнит, то уж, будь добра, потерпи.
– Меня не тошнит.
– Ну конечно, такую утонченную красавицу тошнить не может.
– Ты надо мной смеешься?
– Ничего подобного. Это слова Лайама, а не мои.
– Ой, – буркнула она, помолчав минуту. – Конар!
– Что?
– Меня тошнит.
Он пробормотал проклятие, ногой распахнул дверь в комнату и втащил ее в ванную. Дженнифер с трудом встала на ноги, потом обрела равновесие.
– Позволь, я тебе помогу. Ты себе голову разобьешь.
Он намеревался поддержать ее, но это было уж слишком унизительно.
– Нет. – Она замотала головой, выталкивая его из ванной. Тошнота подступала к горлу, и она бросилась к раковине.
Как ни странно, она почувствовала себя лучше. Значительно лучше. Снова и снова она подставляла лицо под струи холодной воды. Прополоскала рот, почистила зубы.
– Дженнифер! – барабанил в дверь Конар.
Девушка навалилась на дверь.
– Я в порядке, Конар. Я… Спасибо, – натянуто сказала она. – Я хочу принять душ.
Тяжело дыша, она прислонилась к двери. Конечно, она чувствовала себя немного получше, но все-таки ужасно. Может быть, душ поможет.
Сбросив одежду и стараясь удержать равновесие, она встала под тугие струи воды. Хорошо бы еще таблетку аспирина. Возможно, это избавит ее от мук похмелья. Она встряхнула головой. Ни разу, с тех пор как ей исполнилось восемнадцать, не приключалось с ней подобной гадости.
Наконец она выключила воду. Замотала полотенцем голову, завернулась в большую махровую простыню, прислонилась к двери, чтобы обрести устойчивость, подождала минуту и вышла.
Конар стоял у окна, гладя на внутренний дворик и скалы, окружавшие ущелье.
– Конар, там что-нибудь…
– Нет.
– Тогда почему ты еще здесь?
Он опустил голову, но Дженнифер успела заметить, что его губы дрогнули в улыбке. Конар снова поднял на нее глаза.
– Если бы я услышал, что ты упала, то подоспел бы раньше, чем ты захлебнулась.
– Я в порядке.
Он кивнул, все еще глядя на нее. Затем подошел. Сердце ее глухо забилось. Кровь, казалось, вскипела в жилах. Дженнифер ненавидела себя. Она пришла в возбуждение только от того, что он подошел к ней, ей хотелось ощутить прикосновение его рук… всем телом. Ах, Господи, если бы она могла сбросить эту чертову простыню и прижаться к нему. Снова эта влекущая сила. Слишком много выпито. Слишком долгое одиночество, никакой личной жизни, кроме работы и заботы о…
Конар положил руки на ее влажные плечи, ее плоть мгновенно отозвалась. Великолепные руки. Большие, с длинными пальцами. Она не сводила с них глаз. Он приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза строго и серьезно.
– Позволь мне побыть здесь, хорошо? Мне ничего не нужно, я только хочу помочь.
Она не могла дышать. Кровь стучала в висках, сердце колотилось с неистовой силой. Слышит ли Конар его удары? Как неловко.
– Как твоя голова, получше? Ты слышишь меня?
