До Конара слишком поздно дошло, что она собирается сделать, и он успел только в последний момент выпрыгнуть из корыта из-под струи кипящей воды, вылитой на него из кувшина.
Она пыталась удрать, но он схватил ее за волосы и притянул к себе. Это оказалось немалым испытанием для них обоих.
Увидев его обнаженным, стоящим грозно над ней, она; от испуга выронила кувшин. Конар же в этот момент разглядел под обтягивающей сорочкой ее нежные девические груди.
Задыхаясь от ярости, он произнес:
— Послушай, ты не бедная сиротка, какой была два года назад! И если ты еще раз попробуешь мне отомстить, я предупреждаю тебя, я это сделаю! И не надейся сбежать — достану из-под земли!
— Пожалуйста, — выдохнула она, — отпустите меня!
Глаза ее расширились от страха, черные волосы разметались по плечам.
Он отпустил ее тогда.
Но это было только начало.
В следующие недели они почти не общались наедине. Мелисанда старательно избегала его общества. Он видел ее только за общим столом во время трапезы. Здесь она вела себя безукоризненно вежливо, даже отвечала на его вопросы. Была тем ангелом, который всем так нравился. О, она была действительно умна. Когда она приехала, то почти совсем не знала ирландского, но теперь могла говорить почти свободно, Кроме того, научилась норвежскому.
Дома все ее любили. Элизабет, Конан и Меган были уже семейными людьми и лишь иногда навещали отцовский дом со всеми своими малолетними детьми. Эрик жил в основном в Англии, но тоже навещал семью. Самая младшая сестра, Дариа, была дома постоянно. Бриан и Брайс, братья Конара, были на два и на четыре года соответственно его моложе, и их всегда можно было застать за жарким спором по любому поводу. Все братья, как и Конар, участвовали в военной кампании дяди. А мать, казалось бы, давно должна была привыкнуть к такому положению вещей, но до сих пор бледнела при известиях о предстоящих военных походах.
Мелисанда почти что сдружилась с младшими братьями, Брианом и Брайсом, и ее часто можно было увидеть в их обществе, довольную и смеющуюся. Как-то раз, когда Конар наблюдал за ней во время ее разговора с братьями, он поймал на себе взгляд отца. Да, отец был прав — она была красива невероятно. Действительно драгоценный подарок судьбы.
Вскоре пришли тревожные вести с того берега пролива. Свен писал, что наблюдается большое оживление по соседству, и он беспокоится, не перейдет ли Жоффрей в ближайшем времени к военным действиям.
Конар решил не говорить об этом Мелисанде, но он не учел, что с той же почтой пришло длиннющее письмо от Рагвальда. И она, конечно, потребовала взять ее с собой. И он, конечно, отказал. Он не мог взять ее именно по причине того, что опасался за нее. Но ему даже не удалось объяснить ей что-нибудь, потому что она попросту отказалась его слушать.
Тогда-то она чуть не выкинула свой очередной трюк. Конар поймал ее случайно. Дело в том, что он возвращался от Бриджит очень поздно, и ему не хотелось будить никого в доме, потому он проскользнул в дом тихо и незаметно. И что он увидел?
Мелисанда столь же тихо, крадучись, спускалась по ступенькам. На ней был, естественно, дорожный плащ, в руках — большая кожаная сумка. Девчонка опять собиралась удрать. Конар дал ей спуститься и, когда она подошла к гостиной, затаился за дверью.
Мелисанда сделала шаг к двери и — уперлась в грудь любимого супруга. Она бы закричала от испуга, если бы Конар предусмотрительно не зажал ей рот рукой.
— И куда же вы направляетесь, графиня? — язвительно, но шепотом спросил он, чтобы не перебудить домашних.
— На прогулку под луной, — с вызовом ответила она. — И дайте мне пройти!
Он молча подхватил ее на руки. Она собиралась закричать, но он опять зажал ей крепко рот и понес наверх в спальню.
Плотно прикрыв за собой дверь, он вновь обратился к ней с вопросом:
— Так куда же вы направлялись?
— На прогулку, — упрямо повторила она.
— Очевидно, на корабле? — высказал он свое предположение.
Она прищурилась:
— А может быть, я следила за вами, когда вы вернетесь от своей шлюхи!
Он удивленно приподнял бровь. Она попятилась от него, как будто вдруг сама испугалась того, что сказала.
— Не думаю, чтобы тебя так уж интересовали мои ночные похождения, скорее, ты следила за мной, чтобы улучить момент и выбраться незаметно из дому, — с угрозой произнес он.
— Да я просто хочу домой! — ответила она, попятившись.
Злость вдруг отпустила его. Он устало стал расстегивать пряжку плаща, снял его и повесил на спинку кровати.
— Мелисанда, сейчас это невозможно.
— Посмотрим, — прошипела она.
Она стояла перед ним, сжав кулаки. Ого, да она опять полна решимости выполнить то, что задумала. Если ее сейчас выпустить из комнаты, то она сбежит. «Похоже, мне опять предстоит бессонная ночь», — подумал Конар.
Он наклонился над ней и стал расстегивать ее плащ. Она побледнела.
— Что вы делаете? — испуганно спросила она.
Он молча снял с нее плащ, поднял ее на руки и положил на кровать.
— Я просто не понимал до сегодняшнего дня, что вы огорчены моими ночными похождениями. Возможно, мне надо исправиться. Наверное, уже пора…
— Нет! — судорожно вскрикнула она. В голосе ее слышался непритворный ужас. — Я не уйду, — прошептала она. — Я останусь здесь.
— Конечно, — ответил он и устроился на кровати рядом с ней. Обняв ее рукой, он крепко прижал ее к себе.
Она молчала, боясь пошелохнуться. Казалось, прошла целая вечность, пока она решилась спросить:
— Если бы вы только разрешили вернуться мне в комнату…
— Я решил, что ты будешь спать здесь, Мелисанда. И, пожалуйста, без всяких дальнейших разговоров, или я действительно сочту тебя уже вполне взрослой для выполнения супружеских обязанностей.
Она подчинилась сразу и полностью.
За всю ночь она ни разу не шелохнулась.
Странно, но Конар тоже не мог заснуть. Ее волосы щекотали его кожу. Сквозь одежду он чувствовал ее теплое, мягкое, волнующее тело. Он едва дождался рассвета.
Оставив Мелисанду на попечение отца и братьев, Конар отплыл в их крепость. В замке его шумно приветствовали Свен, Бренна, Филипп, Гастон и Рагвальд. Старик был грустен, но он понимал, что действительно Мелисанду не стоило тащить сюда при таких обстоятельствах.
Свен рассказал Конару о посещении графа Одо. Граф приобрел большое влияние у них в округе, он хочет организовать сопротивление против данов. Единственное, что насторожило Свена, это то, что Одо настаивает на примирении Конара с Жоффреем, сыном Джеральда.
— Я объяснил ему, — сказал Свен, — что Джеральд убил графа Мэнона. Однако Одо настаивал на встрече с вами.
