И глядя на эти часы Брехт решил, что вот именно в этом может попрогрессорствовать. Чего уж такого сложного придумать пресс для штамповки стёкол для часов.
За его передвижением по магазину наблюдал поклонившийся и вымученно улыбнувшийся швейцарский гном. Мужичок был метра полтора ростом, или около того, и широк в плечах. Копна волос была рыжей, не хватало лишь бороды в кольца завитой для полного сходства. Вместо неё были прикольные закрученные вверх усики, тоже рыжие, почти красные. Так себе видок, как корове бронежилет усы подходили к копне на голове. На носу присутствовал монокль. Продвинутый гном. Очки в этом времени Брехту почти не встречались. Он сразу и про Императрицу вспомнил с её вечным прищуриванием из-за близорукости. Очки для дальнозорких не редкость, а вот с обратными линзами делать, конечно, уже догадались, но распространения в России ещё они не получили. Кроме того, точного понятие «диоптрия» ещё не разработано. И это преподаватель физики Брехт знал точно. Через семьдесят лет только додумаются. Одна диоптрия равна оптической силе линзы или сферического зеркала с фокусным расстоянием, равным одному метру. Ещё нет метра даже. Вот вернётся он с Кавказа и нужно подать в Российскую академию наук патент на изобретение диоптрий.
– Вы что-то хотели, Ваше высокопревосходительство, – вывел его гном из состояния созерцания бриллиантового дыма. Понятно, на французском языке вывел.
– Я просто превосходительство, зачем повышать мне звание, это только Государь император может сделать, – зло рыкнул на одного из братьев, наверное, Брехт. А чего, если человека напугать, то он сговорчивее ведь станет. Торговаться легче будет, – Или вы мните себя равным нашему Государю, сударь?! – И глазами посверкать.
Немая сцена. К нам едет ревизор.
– Простите ради бога, Ваше превосходительство, товарищ генерал… – Начал блеять гном, ну, про товарища послышалось, месьем обозвал.
– А то смотри, у меня не забалуешь. А подать сюда Ляпкина-Тяпкина.
– Простите, Ваше превосходительство, что вы изволите? – в конец стушевался гном.
– Как звать тебя, болезный? – брови скукожить, как Киса Воробьянинов.
– Йона Барбе, Ваше высо… Ваше превосходительство. – В пол поклонился швейцарский гном.
– Будешь Иваном. А скажи мне, Ваня, есть у тебя карманные часы, изготовленные в России? – Брехт ткнул перстом в лежащие отдельно от золотых серебряные часы.
– Есть, Ваше превосходительство. Вот, эти произведены в Российской империи на Купавинской фабрике в Москве. – Пальчиком несмело ткнул «Ваня» в средней паршивости часы, довольно большие.
Точно, Брехт вспомнил, что читал в газете про приключения швед Питера Нордштейна (Peter Nordsteen), который при содействии Григория Потёмкина открыл первую в России мануфактуру по производству часов. Целая детективная история.
Мастер попался не скаредный и охотно передавал секреты своего ремесла ученикам, преподавая в Академии художеств. Ему удалось подготовить около трёх десятков помощников. Мануфактура собирала 10 карманных часов в месяц. После смерти Потемкина производство было выкуплено государством и перенесено из белорусской Дубровины в подмосковную Купавну. Ну, а дальше, как всегда. Приехали, а там вместо светлых корпусов с центральным отоплением … Голое поле и две землянки. И только начали строить что-то типа конюшни с тонкими дощатыми стенами. И это только начало бед. Именно в это время в Польше вспыхнуло очередное восстание. Часть работников присоединилась к борцам за свободу, поднявшим бунт. Там их и порубали гусары. Нордштейн был вынужден воздвигать производственные помещения силами своих часовых рабочих, нанимая в это время для них дом в Москве. Несколько лучших мастеров умерли во время эпидемии. Несмотря на трудности, Купавинская часовая фабрика в 1796 году работала уже на полную мощность, и продолжала наращивать темпы производства. В 1800 году было изготовлено семьдесят три штуки карманных часов и четверо настенных.
– Сколько стоят? И смотри мне, правильную цену называй!
– Тридцать пять рублей. – Выдавил Йона.
– А чуждые сколько стоят, вот эти, например? – Брехт показал на часики чуть поменьше и поизящней. Видно, что корпус делал настоящий ювелир.
– Это работа знаменитого швейцарского ювелира Mозера. Они стоят сто десять рублей.
– Вот за эту фитюльку, ты, Ванька, хочешь с меня сто десять рублей стрясти. Да по тебе Сибирь плачет.
– Восемьдесят. Это будет даже в убыток.
– Оба два давай.
– Что изволит Ваше…
– Я говорю, что и те часы наши – русские и эти поганые заграничные возьму за сто рублей.
– Помилуйте Ваше …
– Судья помилует. Или нет. Ладно, Ванюша, с этим делом разобрались, вот тебе ассигнация сторублёвая, а теперь скажи мне, как на духу. А ты сам не хочешь построить мануфактуру по производству часов в Санкт-Петербурге?
– Ваше превосходительство – это на серебро сто …
– Ты, Ванюша, брось тут вашествовать. Просил сто рулей, сто получил. Теперь ко второму вопросу перейдём. Хочешь открыть здесь часовой завод? «Заря» назовём.
– Я не умею делать часы, – сник гном, поняв, что наткнулся на Кобольда и больше с него денег не получить.
– Ваня, брось комплексовать. Предложение у меня к тебе есть. Я даю деньги, ты тоже немного вложишь. Строим здесь фабрику по производству часов. Мастеров несколько наймёшь в Швейцарии вашей или во Франции, там сейчас бардак, люди умные захотят переехать. Я куплю или построю всем дома хорошие, На тебе материалы и сбыт. Наберём полсотни учеников. Через пару лет будет самая большая фабрика в Европе. Сбыт я тебе гарантирую по самой высокой цене. Дороже, чем у самого этого Мозера-бульдозера, ну, если они качественно работать будут. Ты хороших мастеров подбери. Возможно, есть подмастерья, что мастерами не станут у вас. Не дают им развернуться. Чего в дополнении можешь пообещать? А, земли дадим. Пусть жена в огороде копается. Нет жены, найдём полячку с толстыми косами и голубыми глазами. По рукам? Руку давай.
Как загипнотизированный рыжий гном подал графу руку, одумался, но вырвать уже не смог.
– Что не так, чего дёргаешься?! Думаешь, обману и у меня на это денег нет? Думаешь, что торговался с тобой, потому что беден? Нет, брат, я проверял тебя. Денег и возможностей осуществить всё, что я тебе пообещал, у меня в избытке. Ты, Ваньша, подумай до завтра. Я тут в путешествие месяца на три собрался. Денег я тебе оставлю, и управляющего, который всё здесь организует, пришлю из Москвы. С тебя в первую очередь мастера. Не пугайся, не ввязавшись в драку. Осилим. Зато станешь известнейшим в России заводчиком, поставщиком Двора.
– Ваше …
– Вырабатывай командный голос.
– Я с братом посоветуюсь …
– И правильно. Ладно, Йона Барбе, хорошо думай. Приду завтра утром, надеюсь, вы примете правильное – положительное решение. В купцы первой гильдии выйдете. Мильёнщиками станете. Бывай, Ванюша.
Событие тридцать седьмое
На словах
