ответила Хема. — Должно быть, где-то неподалёку ядовитые деревья.
— Нас посещает то же чувство, что мы испытывали и вчера, вот что я чувствую, — сказал Гири Шарма.
— Мои веки Тяжелеют. Меня охватывает какое-то прикосновение, точно так же, как и вчера, — произнесла Рута.
— Как будто кто-то крепко держит меня в объятиях, — сказала Хема.
Все закрыли глаза. Никто не понял, что случилось. Когда они пришли в сознание, была уже почти ночь, и птицы с щебетом возвращались к своим жилищам. Рута, Хема и Пратичи очнулись в темноте. Гири Шармы не было видно.
— Где Гири Шарма? — спросила Пратичи. — Вчера он тоже устроил нам такое и исчез, когда мы пришли в сознание.
— Должно быть, он маг, — заметила Хема.
— Хема, ты закрыла глаза произвольно? — спросила Рута.
— Когда я в сознании, я всегда любопытна и хочу что-нибудь видеть. Не в моём характере сидеть с закрытыми глазами. Но тогда мои веки отяжелели, и я сама не знаю, как. Ум как бы погрузился в сон. И всё же помню, что всё это время была сознательна.
— А ты видела что-нибудь, когда находилась в этом состоянии?
— Теперь после твоего вопроса я начинаю медленно припоминать. Помню прекрасный вид. На большом удалении виднелись две горы, а между ними — долина. И я чувствовала, что из её глубины меня кто-то зовёт. Постепенно зов становился всё более отчётливым — похоже, он приближался ко мне. Странным было то, что нём не было слов, однако я чувствовала, что это зов. Ко мне приближался поток сознания, который звал меня. Он перерос в музыку, в музыкальную фразу, а затем — в отчётливый звук музыки. Он поцеловал моё сознание до самых глубин — так, как будто моё сознание крепко обнимали. И теперь у меня сохраняется впечатление, что я очень долгое время переживала какую-то музыку.
— Все пережили одно и то же, — заметила Пратичи. — Это не может быть случайностью или иллюзией.
— А данный Гири Шарма понимает что-нибудь в некромантии? — спросила Хема. — Если да, то вполне возможно, что он всех нас и загипнотизировал.
— Я переживаю это каждый день, причём началось всё ещё до того, как Гири Шарма прибыл в наш ашрам, — сказала Пратичи. — И мне совершенно ясно, что не он является причиной этого переживания. Я помню, что началось всё, когда Читрабхану впервые сыграл на флейте в нашем ашраме. Это был мой первый опыт, и с тех пор я переживаю его каждый день.
— Всё же не стоит верить людям, прибывшим из Двараки. Локаята с самого начала предупреждал нас об этом, — сказала Хема.
— Извини, я забыла принять в учёт, что ты близкая ученица Локаяты. Он всегда был к тебе неравнодушен.
Хема внезапно пришла в ярость. Её глаза сверкнули гневом, она была оскорблена и вскричала:
— Если Локаята прознает про твои опыты, уж он-то спустит с тебя шкуру!
— Ну, за этим дело не станет, раз ты здесь. Но в то же время ты должна помнить, что его проницательный ум дознается о том, что и ты пережила сегодня этот опыт. И тогда он непременно сделает два ботинка — один из моей кожи, а другой — из твоей.
— Пратичи! Не говори больше! Ты теряешь голову!
ГЛАВА 18
Недалеко от Шравасти находилась широкая зелёная долина. Джвала Кхула внезапно пробудился ото сна и сел. Он был удивлён тем, что увидел вокруг, и некоторое время не мог сообразить, где находится. Постепенно он смог собраться и понял, что это за место, однако всё ещё не мог понять, как он туда попал и как лёг там спать. Джвала Кхула поразмышлял над этим, но припомнить не смог. Тем не менее он быстро направился к пещерам, которые вели к селениям Кал алы. Это было за два дня до полнолуния, и красивый кролик молочно-белого цвета выпрыгнул перед ним в лунном свете и скрылся в кусты. Джвала Кхула был поражён этим — он чувствовал, что видит это уже во второй раз, смутно припоминая, что видел точно ту же сцену немногим ранее, где-то в другом месте. Почему ум как-то раздвоился? Это было странно и таинственно. Джвала Кхула отправился прямо в свою комнату, где находился его деревянный ящик. Открыв его, достал оттуда кольцо и надел его на правую руку. На тигровой шкуре, постеленной на каменной плите, сидел Мару.
— Откуда ты пришёл? — спросил Мару.
— Я был под деревом в этой долине.
— Ты помнишь, как переживал присутствие Господа Кришны в Двараке прошлой ночью?
— Да, помню.
— Я думаю, это был первый раз, когда ты увидел Кришну.
— Да, но тогда я чувствовал, что всё не так.
— Ты можешь восстановить в уме своё переживание?
— Нет, невозможно. Мне даже не верится, был это опыт или нет. Это была сцена, которую я видел ясно своими глазами, и всё же не могу её припомнить. Она похожа на очень ясный сон.
— Помнишь ли ты, что близко видел лицо Кришны?
— Я очень близко видел его лицо три раза. Три раза мои глаза закрывались. Первый раз я видел, как он приближается, и мои глаза наполнились слезами счастья. Второй раз, когда я открыл их, что увидел живых существ, вспыхивающих в последовательности космического появления и исчезновения, и глаза снова закрылись. В третий раз — фигуру Кришны, сиявшую, как тысячи молний. Она была величиной с мой указательный палец. Когда я увидел Кришну снова, он опять шёл по улице.
— Таким образом, ты заметил тот факт, что есть три Кришны в одном. Описывая того Кришну, что идёт пешком, Нарада и Ведавьяса назвали его «Шанкаршана, Владыка сонмов». Видение появляющихся и исчезающих существ — его космическая форма, и они называют его «Васудэва, Господь Живущий». Образ, сияющий, как тысячи молний, называется Нараяна, или «Всевышний господь». Все три уровня Господнего бытия проявляются через всё, что он совершает в своей повседневной жизни. Некоторые разговоры ведутся им с одного уровня, тогда как другие — с иных. Слова, исходящие от Кришны, идущего по земле, шутливы, озорны и шаловливы. Разговор Васудэвы
