было довольно жарко — как в самый знойный летний день. Но оказалось, что такая жара только вблизи щита, стоит отойти пяток метров, как температура становится самой что ни на есть идеальной.
Рядом возникла Тай-Тай и напряженным взглядом указала на Хагена.
— Пойдем, узнаем, что ему сказали, — предложила она.
Я молча кивнул, и мы с ней направились к Хагену, который начал робко раздавать команды по выгрузке даров:
— Старейшина деревни велел выложить все дары прямо здесь, — произнёс Хаг. — Из тайника тоже. Пока мы не покажем, что мы привезли, шаман не станет нас принимать.
Ребят уговаривать не пришлось, они начали разгружать сани, а Боров, Рик и Рейг взялись за выгрузку даров из мешка тайника. Занятие это было не самое простое. Рейг держал сам мешок, а Боров Рика, который и вытягивал все из тайника. Если бы Боров его не держал, Рик мог попросту провалиться внутрь и тогда мешок тут же будет испорчен, а дары уже никак не достать.
Сделал себе мысленную заметку, что как только из тайника все вытащат, мешок надо уничтожить. Мало ли, вдруг кому-нибудь придет в голову сбежать через него, когда я перейду к финальной части проверки.
Правда, делать этого не пришлось, часть даров Рику так и не удалось вытащить, сила заклинания Риты Осфильд иссякла, и мешок из магического превратился в обычный.
Пока остальные были заняты делом, мы с Тай отвели Хагена в сторонку.
— Расскажи, Хаг, — попросила Тай, — ты уже виделся с шаманом?
— Нет, — с легкой обеспокоенностью покачал он головой, — старейшина сказал, что если даров будет недостаточно, нам не позволят с ним встретиться.
— А ты не спросил, зачем им эти дары, если у них тут и так по сути всего навалом? — поинтересовался я.
Хаг неопределённо пожал плечами, затем предположил:
— Наверное, будут их обменивать на то, что им необходимо в деревне. На посуду, ткани, инструменты для строительства и прочее. Да и у них тут далеко ведь не все есть. Например, сахар, соль, специи. Я не знаю. Может, им не хватает того, что они могут вырастить. Да и вообще, какая нам разница? Разве это важно?
Хаген нерешительно улыбнулся и развел руками.
Может, Хагену и не было никакой разницы, но не мне. Значит, местные, скорее всего, все же покидают деревню, и тут я могу биться об заклад, что путешествуют они далеко не через ледяную пустыню, а используют пространственные проходы, как это делают вагры. Эта их способность не могла оставить меня безразличным.
Наконец, когда все дары были выложены большой горой, к нам снова пришли местные. Теперь их было больше: пять человек, все рослые мужчины, возглавлял пятерку крупный, статный седой старец в длинном хлопковом белом балахоне с красной вышивкой.
Старец был похож на сказочного славянского колдуна: длинные волосы и тонкие косы у лица с красными бусинами, на лоб повязана расшитая красными камнями и вышивкой лента, длинная, густая борода тоже была украшена косами и бусами. Он был воистину крупным, словно медведь, его движения медлительны, а во взгляде чувствовалась глубокая мудрость. И я бы, наверное, ничуть не удивился, если бы старец представился каким-нибудь Сварогом или Перуном.
Старец окинул нас слегка насмешливым, снисходительным взглядом. Он даже не взглянул на кучу даров, а его взгляд застыл на Мари. Он оценивающе окинул ее с головы до ног, а Мари с вызовом вскинула подбородок и недовольно скрестила руки на груди.
Меня это развеселило, надо же, старик, а на девчонок заглядывается. Хотя, я получается, тоже старик, учитывая мой общий возраст. Эту мысль я поспешил откинуть, у меня молодое сильное тело и стариком даже в мыслях я себя нисколько не чувствовал. Но и старейшину тоже понять можно. Мари ну очень как хороша, на нее постоянно заглядываются все — от мала до велика.
И тут меня кое-что слегка смутило. Пока что мы видели только мужчин. А женщины-то где? Может в деревни с ними дефицит? Но ведь дети же откуда-то берутся. Нужно и с этим разобраться, может, женщины попросту все в деревне. Но что-то мне подсказывало, что мои подозрения подтвердятся.
— Я Акентэ — старейшина деревни, — зычным голосом объявил старик. — Дар мы ваш приняли.
Удивительно, но на гору еды и вещей он так и не взглянул, а продолжал глазеть на Мари. Можно было подумать, что в дар он собирался забрать ее.
— Можете остаться здесь на несколько дней и отдохнуть, — продолжил Акентэ. — Когда Ледяной Осколок будет готов вас принять, за вами придут. Он знал, что вы придете. Сказал, что прибудет мужчина ученый, мальчик с душой старика и девочка, что спасает людей.
Речь, видимо, шла обо мне, Хагене, и Тай-Тай. Мы втроем сразу же это поняли и переглянулись.
— Остальные, — продолжил Акентэ, — можете остаться в доме для чужаков, — он медленно поднял руку и показал куда-то в сторону фруктового сада.
Я усилил зрение, чтобы рассмотреть, что там. Над кронами деревьев возвышалось здание, похожее на деревенскую старинную церковь из сруба с пятиугольной крышей. Видимо это и есть тот самый дом для чужаков.
— Еще! — повелительно произнес Акентэ, сурово сведя брови к переносице: — Никому, кроме тех троих, которых я назвал, к нам в деревню не заходить. Ваше место — дом чужаков, ручей и эта роща. Зайдете в деревню — пеняйте на себя, церемониться с вами никто не будет — вас сразу убьют.
Он окинул нас испытующим взглядом, явно желая убедиться, что всем все понятно. Никто не возражать, конечно же, не стал.
— И за женщинами своими приглядывайте, — нехотя буркнул Акентэ и многозначительно посмотрел на Борова, вероятно, решив, что такую задачу можно доверить только ему, как самому крупному и оттого сильному представителю отряда.
А затем Акентэ резко развернулся, как и его сопровождающее и, уходя, холодно бросил через плечо:
— Ждите, на закате за вами придут.
Нет, такой расклад меня едва устраивал. Хотя бы потому что я не получил ответы на свои вопросы.
Я зашагал следом за старейшиной и его ребятами под недоумевающие взгляды отряда.
Мужчины шли, словно бы не замечая, что я их преследую. Никто не оборачивался и не останавливался, хотя я прекрасно осознавал, что не заметить меня они не могли, я совсем не скрывался.
Не стоило забывать, что эти люди имеют тот же геном, что и вагры, а значит, их ментальные способности в разы выше, чем у людей. Вагры общаются мысленно и, судя по тому, что о них известно, имеют некое общее коллективное сознание.
Так местные делали вид, что не замечают меня, пока мы не пришли к самому поселению. Я насчитал
