class="p1">– Ну теперь о тебе буду заботиться я.
Аня заулыбалась:
– Что прям всегда-всегда?
– Всегда-всегда.
Я поцеловал её в носик. Мы стояли, обнявшись на набережной. Солнце уже село за горизонт и город преобразился.
– Я бы хотел, чтобы смерти не существовало вовсе, хочу помнить о всех своих воплощениях. Пусть меняется внешность и характер, но воспоминания остаются навсегда.
– М-м-м, я с тобой не согласна. Всё-таки начать жизнь с чистым сознанием, не обременённым своими прежними поступками, это круто.
– Правда? – я немного был удивлен, что в вопросах бесконечности мы с ней расходимся во взглядах. – Это ведь не честно! Каждый раз тебе приходится учиться жить заново, это же трата времени.
– Я думаю, что в этом и есть смысл новой жизни.
– Аня, после смерти нас не ждет рай или ад. Если раньше мир придерживался этой теории, то сейчас вся экономика мира держится с девизом: «Создавай рай для себя сейчас, бери кредит и не думай о будущем, не откладывай деньги на завтрашней день – живи одним днём»!
– Слушай, – Аня резко меня перебила, – если ты не веришь в замысел божий, это не значит, что я тоже должна перестать верить. Я не хочу разговаривать на эту тему.
– Да, извини. Глупо спорить о представлении мира, оно ведь и правда у всех разное.
Аня кивнула в знак согласия.
Мы дошли до хостела, медленно поднялись на свой этаж. Я, как джентльмен, проводил её до комнаты и поцеловал на прощанье.
Перед сном я размышлял о том, как хорошо мне в этом городе с чистым горным воздухом, живописными пейзажами и интересными людьми. Я чувствовал себя на своем месте, в окружении похожих на меня людей! Я поставил будильник на 4 утра, так как утром мы собирались пойти встречать рассвет на горе с ребятами. Но от переизбытка чувств и энергии мне не удавалось заснуть. В итоге, решив подняться на крышу хостела подышать свежим воздухом, я расстелил коврик для йоги и уснул прямо на нём.
Проснувшись, оказалось, что я проспал утренние сборы на гору. Почему меня никто не разбудил? Неужели они не поднимались на крышу и не искали меня? Теперь мне придётся добираться до водопада одному. Я быстро спустился на свой этаж, дверь была заперта. Какого чёрта? Подумав немного, я сообразил, что уходя закрыл дверь на ключ. А-а-а, наверное, поэтому ребята не стали искать меня.
Я собрался и выбежал навстречу приключениям. Я остановил рикшу и быстро запрыгнул в неё. Внутри рикши сидела семья индусов. Это были родители с ребенком и худощавый высокий мужчина, голова которого упиралась в потолок. Зачем-то он обратился ко мне:
– Смотри, парень, – он стукнул меня по плечу. Мне было неприятно, что он дотронулся до меня. Мы все так тесно сидели друг к другу, что лишний раз не хотелось ни с кем соприкасаться. Тем более, что высокий мужчина не вызывал у меня доверия. – Ты чувствуешь это? – я продолжал игнорировать его, – обрати внимание на отца. Подтянутый, в расцвете сил, но ты чувствуешь запах его души? Так пахнет мертвая душа. Он пользуется телом, как одеколоном, что за наглость! Я на таких смотреть не могу, – мужчина так близко наклонился ко мне, что до меня долетели его брызги слюны. Я хотел уже выйти, но он схватил меня за руку.
– Отпустите! – крикнул я ему. Мои слова пролетели мимо него, он уставился на меня и продолжил.
– Всё это – декоративное решение проблем. Ах, знаешь, это так печально. Люди думают, что если они думают о решении проблемы, то она решится! – он истерически засмеялся – Ничего подобного! Думай, сколько влезет! Без действий это всё фальшь, самообман, декорация – он выкрикивал слова, как ворона, злобно улыбаясь. То, как он говорил и как при этом выглядел, вызывало у меня внутренний диссонанс. Я вырвался из его рук и выскочил из рикши. Мне повезло, что я оказался всего в паре шагов от места назначения. Я спросил у местных жителей, как лучше будет добраться до водопада, и мне показали дорогу. Обидно было проходить всю это тропу одному, но что было поделать…
Мне пришлось преодолеть весь спуск к водопаду в одиночестве, ребята были уже там. Пока я спускался по лестнице вниз, я не мог перестать думать об этом странном мужчине. Если бы я не проспал, я бы не оказался в этой рикше и всего этого бы не увидел. В чём смысл? Мне было его жаль. Видимо, он совсем одинок, раз бросается в разговоры с теми, кто его даже не слушает.
Ребята встретили меня аплодисментами, я театрально поклонился им в ответ.
– Где ты был? – спросил Дима.
– Мы стучались к тебе в комнату, но там было закрыто, – Юля подошла к нам и приобняла Диму. Интересно, когда они начали встречаться.
– Знаете, со мной сейчас такая странная ситуация произошла, – и я рассказал друзьям в подробностях про этого мужчину, – как думаете, что он от меня хотел?
– Может быть он думал, что ты ему денег дашь?
– Навряд ли, вначале я почувствовал такое отвращение к нему, но потом мне стало его жаль. Наверное, он совсем одинок.
– Наверное, то же самое он подумал и про тебя, – предположил Рома.
– Почему? – мне не понравились его слова.
– Отвращение, жалость, – ты так говоришь, как будто он хуже тебя.
Я завис на этой фразе. Меня только что сравнили с безумным, беззубым мужиком и ещё обвиняют меня в том, что я его осуждаю.
– Нет, я не говорю, что он хуже меня, просто он выглядит жалким. Я бы на его месте поработал над тем, как он выглядит и что он говорит.
– Каждая жизнь заслуживает того, чтобы её прожили. Даже если это супернегативный опыт, по твоему мнению. Это тот опыт, который выбрала душа. И он также имеет место быть, как и всё остальное.
– Неужели ему нравится такая жизнь? Мне бы так хотелось помочь ему измениться, разве он не хочет добиться чего-то стоящего?
– Может и хочет? Только вот каждый сам решает, что менять в своей жизни, а что нет? А жалость -то твоя ему зачем сдалась? Принимай его жизненный опыт такая, как есть – прокомментировал Рома.
– Иногда мне кажется, что людям нравится страдать и переживать. Некоторые так лучше чувствуют жизнь…– поделилась Аня, – это как искушение.
– Любое жизненное ограничение является трансперсональным опытом. И его проживает каждый индивидуально. Из этого следует, что каждый сам задает себе вопросы и сам на них отвечает. Тот, кто осознал себя, может быть примером для
