это поездка значит для тебя? Наказание? Потому что для меня это потрясающая возможность, которая обычно выпадает раз в жизни, – помочь вернуть зданию былую славу, сделав его современным и экологически устойчивым.
Джей Пи проводит рукой по подбородку и заявляет:
– Ты как всегда выдумала себе какую-то сказку.
– При чем здесь сказка? Это отличный шанс.
– Давай-ка я расскажу тебе, Келси, какой будет эта поездка. Нам придется две недели делить пентхаус, который, я знаю, не настолько велик, чтобы не мешать друг другу. Ты будешь ходить со мной на разные встречи, я буду постоянно слышать от тебя одно и то же о том, что шкафы из бамбука гораздо полезнее для планеты, чем пластиковые, ты будешь восхищаться тем, чем восхищаются все остальные. А я тем временем буду считать минуты до того момента, когда смогу вернуться к своей обычной жизни в Лос-Анджелесе.
Когда он снова отворачивается к окну, я предлагаю:
– Или ты можешь использовать эту поездку как шанс узнать меня получше. Знаешь, мы все еще можем быть друзьями.
– Какого хрена ты хочешь быть моим другом? – интересуется он.
– А почему бы и нет? – внезапно чувствую себя униженной.
– По твоему мнению, я несносный засранец. Ты считаешь меня подхалимом, который охотится за женщинами, когда они переживают не лучшие времена. Зачем тебе дружить со мной?
– Это когда я такое говорила?
– Я все понял и без слов, – отвечает он.
– О чем ты вообще твердишь?
Джей Пи смотрит мне в глаза:
– Званый вечер. Ты решила, что я пытаюсь затащить тебя в постель. Предположение было крайне далеко от истины.
Молчу и пытаюсь вспомнить тот вечер. Мы хорошо провели время во время танцев, Эдвин ушел с Дженезис, а я чувствовала себя не в своей тарелке, как будто была недостаточно хороша. Джей Пи отвез меня к себе домой… и сказал столько добрых слов, что я тут же забыла их.
До этого момента.
«Эдвин идиот, потому что он не оценил ничего, кроме цвета твоего платья. В ту же секунду, как он увидел тебя, ему бы следовало сказать, что ты выглядишь изумительно. Стоило поднять твою руку и оставить легчайший поцелуй на костяшках, только так он мог дать понять окружающим, что ты принадлежишь ему. А, опустив руку, должен был шагнуть еще ближе, наклониться и в нескольких сантиметрах от твоего уха сообщить, насколько опьяняюще ты пахнешь».
Поскольку они казались очень нехарактерными для Джей Пи, я попросту проигнорировала свою реакцию. А что прекрасно помнила, так это то, куда он велел водителю отвезти нас.
– Но ты отвез меня к себе. Если ты не пытался затащить меня в постель, тогда зачем мы оказались там?
– Потому что я хотел быть милым! – рявкает он. – Несомненно, ты считаешь, мне такое недоступно. Ты настолько низкого обо мне мнения, что предполагаешь лишь самое худшее.
– Но… – прикусываю нижнюю губу, пытаясь разобраться.
– Келси, просто забудь.
– Нет, Джей Пи, давай поговорим об этом.
– Я не хочу находиться в этом самолете, и ты правда считаешь, мне хочется обсуждать тот вечер? Ответ нет. Так что, черт подери, забудь об этом.
А потом он отворачивается, отгораживаясь от меня.
Остальная часть поездки проходит в тишине. Не уверена, о чем он думает, но я постоянно прокручиваю его слова.
«Ты настолько низкого обо мне мнения, что предполагаешь лишь самое худшее».
Но я бы не сказала, что он плохой человек. Он достаточно импульсивен, не всегда умеет вести диалог и любит сводить людей с ума, и все же я не считаю его настолько ужасным.
Я вижу в нем и хорошее. Вижу, как он помогает другим.
Он знает по имени каждого в офисе и здоровается с ними, а еще просто по доброте душевной угощает людей кофе. Я замечаю, что он не скупится на комплименты, поддерживает добродушную атмосферу, и благодаря ему люди часто улыбаются.
Вижу, с какой любовью и уважением он относится к своим братьям, даже когда они ссорятся. Так почему же я не вспомнила об этом в тот вечер? Бросаю на него взгляд.
Неужели из-за меня он и правда почувствовал себя ничтожеством? Но затем вспоминаю его комментарии, сделанные несколько часов назад, когда я предположила, что могла бы выполнить эту работу самостоятельно. В его голосе слышалось… презрение.
«Хрена с два у тебя получится. Тебя ждет нечто большее, чем просто прогулка по офису. Неприятно это говорить, но у тебя недостаточно опыта, чтобы справиться со всем самостоятельно».
Что-то подсказывает мне, что его реакция была связана не столько с моими профессиональными навыками, сколько с его чувствами ко мне.
Как получилось, что всё пошло совсем не так?
* * *
– Какую комнату предпочитаешь? – спрашивает Джей Пи, когда мы закончили осматривать пентхаус. И я использую слово «осматривать» в широком смысле. Джей Пи обвел пространство рукой, указывая мне, где находится «все», пока я разглядывала роскошный номер, в котором мне предстояло жить следующие две недели.
Наружные стены полностью состоят из панорамных окон, из которых открывается захватывающий вид на залив Сан-Франциско и мост Золотые ворота. Красивые деревянные полы окрашены в серый, застелены плюшевыми коврами и безупречной белой мебелью. На стенах висят фотографии зданий, и я узнаю некоторые из них, которые посещала в Лос-Анджелесе. Должно быть, они все принадлежат «Кейн Риал Эстейт». А кухня… о, она прекрасна, ультрасовременная бытовая техника, мраморные столешницы и кухонный остров, который по размеру больше, чем вся моя квартира вместе взятая.
Я с радостью проведу здесь две недели. Вот только жаль, что у меня не самая приятная компания.
– Мне все равно. Любая подойдет, – говорю я, тем более что, судя по словам Джей Пи, комнаты одинаковые. Если бы одна была побольше, я бы, конечно, могла занять комнату поменьше.
– Просто выберите одну, – недовольно велит он.
– Хорошо, та, что справа.
– Отлично. – Джей Пи катит свою сумку по деревянному полу и кричит: – Ронда заказала нам ужин! Должен быть здесь с минуты на минуту. Начинай есть когда захочешь. – А потом отправляется дальше по коридору и скрывается из виду.
Что ж, видимо, это все. Я качу свой чемодан в противоположном направлении, твердо намереваясь не позволить его скверному характеру испортить мне настроение.
Добравшись до своей комнаты, кладу чемодан на пол и плюхаюсь на кровать королевских размеров, застеленную белым постельным бельем и мягкими серыми подушками. Девушка может легко привыкнуть к такому. Теперь я отчасти понимаю, каково было Лотти, когда она впервые переехала к Хаксли. Жаль, что мне подобная роскошь доступна лишь на две недели.
Тянусь
