Охранник проводил их до самого номера в отеле Фрэнка. Слегка отстранив их, он зашел первым и убедился, что номер пуст. Но сразу после того, как они наконец остались одни, Фрэнк, предупреждая любые поползновения Клэр, пробормотал:
– Мне нужно в душ! Располагайся, чувствуй себя как дома. Если хочешь, закажи ужин. Для этого нужно просто позвонить в бюро обслуживания.
Он ушел, а Клэр осталась стоять посреди огромной гостиной роскошных апартаментов. Вдруг она поняла, как ему было здесь одиноко, несмотря на все его богатства.
Интересно, испытывал ли Фрэнк здесь те же чувства, что и она сейчас? Терпел одиночество ради того, чтобы защитить ее? А может, сейчас ему стало не по себе из-за того, что она держалась отстраненно, не выказала ему полного доверия и не поспешила утешить и приласкать его. Ей надо было сказать, что она попытается возместить все, чего он был лишен в прошлом.
Клэр не знала, получится ли то, что она задумала, но очень боялась: если она сейчас ничего не сделает, потом между ними уже ничего не будет. Ей нужно именно сейчас достучаться до него, найти путь к его сердцу.
Дрожа, она сняла с себя одежду. Возможно, Фрэнк просто смывает с себя пот и усталость, но ей рисовалось, что он смывает с себя грязь другого рода – грязь, которая напомнила ему о несчастных обстоятельствах его детства. Ее непонимание лишь углубило его одиночество…
Ноги словно сами понесли ее в ванную. Скорее всего, Фрэнк сейчас прогонит ее.
Фрэнк не слышал, как она вошла. Он стоял под мощной струей воды с закрытыми глазами, наклонив голову, и она заметила, что он еще даже не намылился.
Клэр вскрыла одну упаковку с мылом, выбросила обертку, раздвинула створки душевой кабины и шагнула к нему. Здесь было достаточно места для двоих, даже с таким крупным мужчиной, как Фрэнк. Он удивленно вскинул голову и открыл глаза, словно пробуждаясь ото сна.
– Ты, наверное, очень устал и измучился, – тихо сказала Клэр, намыливая руки. – Давай я…
Она стала быстро намыливать его плечи, глядя, как белая пена плывет вниз по его мускулистым рукам, по груди, по животу. Она не могла заставить себя поднять голову посмотреть ему в глаза, боясь увидеть в них отчуждение и боль.
Он ничего не ответил, однако не попытался остановить ее. Клэр молча намыливала его… ниже… ниже… В ушах у нее барабаном билось собственное сердце. Она отчаянно желала одного: чтобы ему не были неприятны ее ласки.
Я хочу, чтобы он почувствовал себя любимым, думала она. Он больше не одинок. Он больше не изгой.
Но как ей возместить все его потери?
Прежде чем она успела как следует обдумать свои слова, они уже слетели с ее губ:
– Ты всегда считал меня своей младшей сестренкой… – Она немедленно осеклась, понимая, что таким образом снова невольно напомнила ему о происшествии после матча. Та девица была готова на все, лишь бы быть с ним. И вот теперь она, Клэр, бесстыдно ласкает его и он возбуждается от ее ласк…
– Клэр… – хрипло прошептал он. – Ты моя жена. Понимаешь? Жена!
– Так позволь мне быть твоей женой! – воскликнула она, вскидывая голову и глядя ему в глаза. – Прости за то, что я все делала не так. Я и понятия не имела, что за жизнь ты ведешь. Я не знала, каково тебе приходится… особенно после матчей.
Он с болью покачал головой, и из его горла вырвался стон. Клэр почувствовала небывалый прилив радости, когда он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. В ней проснулось страстное желание, которое моментально послало теплые волны в ее замерзшее сердце.
– Тебе ничего не нужно знать, – почти прорычал он. – Тебе никогда больше не придется ничего видеть. С этим покончено. – Пальцы его зарылись в ее густые пряди. Он потянул ее голову назад и впился в нее взглядом. – Но никогда – слышишь, никогда! – не смей думать, будто я предпочел тебе другую женщину. Слышишь, Клэр?
– Прости…
– Черт побери, перестань извиняться! Просто скажи «да».
– Да.
Он приник к ней губами, словно хотел попробовать ее ответ на вкус, и Клэр вложила в ответный поцелуй все свои нерастраченные чувства, обнажая свое горячее желание. Теперь у нее не осталось сомнений в том, что Фрэнк ее хочет.
Он выключил воду, осторожно взял жену на руки и вынес из душевой кабины. Он нежно растер ее пушистым махровым полотенцем и понес к огромной кровати. Сейчас им обоим было не до прелюдий и любовных игр. Он вошел в нее быстро и глубоко, и Клэр обрадовалась их мгновенному воссоединению так же, как и он. Его радость обладания оказалась заразительной. Они оба пришли к финишу одновременно.
Потом она положила голову ему на плечо, играла с прядями его волос, а он положил руку ей на грудь. Она чувствовала его теплое дыхание. Оба успокоились. Напряжение ушло. Потом Фрэнк слегка отодвинулся и положил руку ей на живот.
– Я забыл о малыше, – удивленно прошептал он.
– Все в порядке, – успокоила она его, но губы ее сами собой раздвинулись в широкой улыбке. Значит, сейчас он хотел ее, только ее. Безраздельно. Вот странно – все это время он не вспоминал о ребенке. – Если бы что-то было не так, я бы тебе сказала.
И, словно отвечая, малыш шевельнулся, напоминая о себе, о новой жизни, которая скоро появится на свет.
– Видишь, он толкается. – Фрэнк ласково улыбался.
– Может быть, не он, а она.
Он лишь что-то хмыкнул в ответ.
Фрэнк был доволен.
Она тоже. Все ее тело радовалось.
Клэр не хотелось говорить. Слова разрушили бы установившуюся гармонию и их новую близость. Она верила, что Фрэнк не хочет быть ни с одной другой женщиной. А большего ей и не нужно.
На самом ли деле он решил закончить карьеру или просто возьмет длительный отпуск? Клэр не знала. Со временем он, может быть, передумает. Ясно одно, какое бы решение он ни принял, она отнесется к нему с уважением. Не будет ни спорить, ни упрекать, ни жаловаться. У Фрэнка своя жизнь. Возможно, в последствии ему будет мало ее, Буэна-Виста и их ребенка.
Он заснул, не выпуская ее из объятий.
Она погладила его по голове. Как она его любит! Она решила стать его женой на самом деле, во всех смыслах этого слова – другом, любовницей, матерью его детей. Больше он никогда не должен чувствовать себя одиноким!
Утром, после того как они проснулись, Фрэнк только и говорил, что о возвращении домой. Он больше не упоминал ни о матче, ни о том, что было после. Клэр поняла, что он твердо решил все забыть. Она не знала, правильно ли он поступает, хорошо ли это для него, но не собиралась гасить радость, которой светились его глаза.
Они летели над горной грядой, а под ними расстилались земли Буэна-Виста.
– Скоро мы будем дома. – В голосе Фрэнка слышалось искреннее удовлетворение. А его улыбка излучала радость.
Она улыбнулась в ответ.
