— Миссис Смит обо всем заботится, у нее это отлично получается.
— Прости, если мое эгоистичное желание постоянно видеть тебя рядом утомило тебя. Если днем тебе скучно, ты в любое время можешь покататься верхом или навестить леди Девон.
«Смотреть на тебя никогда не наскучит»; — подумала Виктория.
— Я скучаю по Спенсеру и по матери, — сказала она первое, что пришло ей на ум, чтобы скрыть свои истинные мысли.
— Я могу организовать их приезд сюда.
Виктория знала, что отец никогда не разрешит ни матери, ни Спенсеру приехать в Роузвуд без него. Но она сомневалась, что Блейк позволит Чарлзу Эштону когда-нибудь переступить мраморный порог Роузвуда. И, тем не менее, услышала вдруг свой голос:
— Я бы хотела этого.
Тепло камина и легкое головокружение от вина вызвали дрожь и странное покалывание во всем теле.
Блейк поставил бокал на стол и, повернувшись, стал неотрывно смотреть на Викторию. Он внимательно и неторопливо изучал ее лицо, черточку за черточкой. Виктория пыталась справиться с волнением, которое охватило ее от столь пристального внимания. «Держи себя в руках. Это тактика, а не любовное свидание», — напомнила она себе.
— Никогда прежде ум и сообразительность женщины не привлекали меня в такой же мере, как и ее красота. — Блейк подвинулся ближе и провел пальцем по щеке Виктории. — Ты действительно редкое сокровище.
От такого признания у Виктории гулко застучало сердце. Он как будто читал ее мысли, знал, чего она хочет больше всего, и говорил приятные слова в нужный момент.
Блейк взял у нее из рук бокал, поставил рядом со своим и снова повернулся к ней. Он медленно наклонился вперед, не отрывая глаз от губ Виктории, и она уже знала, что он собирается поцеловать ее.
— Я хочу поцеловать тебя, Виктория.
Она замерла — прикосновение его губ обезоружило ее. Он дразнил ее своими ласками. Виктория сдавленно выдохнула и положила дрожащую руку на его теплую грудь. Почувствовав под ладонью напряженную неподвижность мускулов, она прикрыла глаза и неторопливо массировала их стальную упругость.
Блейк застонал, обхватил ее за талию и прижал к себе. Теперь его поцелуй стал требовательным, и губы Виктории покорно раскрылись навстречу его губам. Ее язык скользнул навстречу, отвечая на его страстный поцелуй, и по всему телу прокатилась волна желания.
Блейк запустил настойчивые пальцы в ее волосы и обхватил лицо Виктории, не отрываясь от ее губ. Потом стал покрывать поцелуями все лицо, нежную кожу век, спустился к шее… Его губы достигли низкого выреза платья, и результат был ошеломляющим: ее соски мгновенно напряглись в ответ. Когда он нежно прикусил один, Виктория задохнулась и почувствовала, как горячо пульсирует ее кровь.
Все запреты рухнули перед мощной волной, которая давно накапливалась в ней и ждала своего часа. Голова ее откинулась назад, руки обхватили крепкие плечи, и Виктория потянулась ему навстречу, покорно отдаваясь во власть желания.
Блейк вдруг остановился, тяжело дыша. Его лицо было напряжено, синие глаза горели страстью.
— Скажи, что ты хочешь меня, Виктория. Скажи, что не хочешь, чтобы я останавливался.
— Что?..
— Скажи мне, — настаивал Блейк. — Мне нужно услышать, что ты сказала это. Что ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе.
Его слова медленно проникали в затуманенный страстью мозг. Страсть грозила накрыть ее с головой. Что она делает?
Ее план смягчить отношение Блейка к своему отцу и при этом все же удерживать его на безопасном расстоянии искусные пальцы Блейка легко разрушили. Нет, она не может находиться рядом с ним и сдерживать свои чувства. Где-то в тайных уголках мозга скрывалась мучительная правда о том, что только его умение владеть собой и его обещание не затаскивать ее силой в свою постель удержало ее сегодня от капитуляции перед Блейком.
— Я не могу. — Виктория предприняла слабую попытку оттолкнуть его.
Немного отодвинувшись от нее, Блейк провел большим пальцем подрожавшей нижней губе Виктории.
— Я обещал не принуждать тебя, поклялся, что ты придешь ко мне как взрослая женщина, познавшая свою сексуальность. Такое сильное влечение, которое существует между нами, редко встречается между мужчиной и женщиной. Это нужно ценить, изучать и наслаждаться. Даже при своей невинности ты чувствуешь жар страсти, когда мы прикасаемся друг другу. Твое тело требует большего, молит об удовлетворении. И только глупое упрямство удерживает нас на расстоянии друг от друга.
Виктория коснулась холодными пальцами припухших губ. Сможет ли она лечь в постель с этим человеком, подарить ему свою невинность, зная, что истинный мотив всего, что он затеял, простая месть? А самое главное, понимая, что у них нет будущего?
— Прости, — прошептала она. — Это не просто упрямство. Я не могу легко отдать ту часть себя, которую я ценю превыше всего.
Виктория встала и на дрожащих ногах покинула библиотеку, зная, что впереди ее ждет бессонная ночь.
Блейк, глядя ей вслед, чувствовал, как сжалось и напряглось его тело, готовое в любую минуту разорваться на тысячи кусочков. Он скоро, уже скоро овладеет ею. Она — словно созревший плод, умоляющий, чтобы его сорвали. Только благородство и его дурацкое обещание остановили Блейка сегодня, только поэтому он не повалил ее на диван и не задрал шелковые юбки. И хотя он чувствовал, что Виктория не стала бы протестовать, а скорее наоборот, стала бы страстно торопить его, гордость требовала, чтобы она попросила его заняться с ней любовью или, в крайнем случае, признала свою собственную страсть.
Блейк глубоко вздохнул и, стараясь унять тяжелое дыхание, сосчитал до десяти. Тело остывало медленно, таким сильным было возбуждение.
Предложение Виктории провести сегодняшний вечер вместе заставило его вздрогнуть, но он ни на секунду не задумался об истинном смысле, который скрывался за ее приглашением.
«Неправда», — тут же подумал Блейк. В тот момент, когда она вошла в библиотеку, похожая на непорочную соблазнительницу, которая пришла лишить его разума и чувств, в нем всколыхнулось недоверие и подозрительность. Однако под напором безудержного желания, от которого его рот наполнился слюной, эти мысли исчезли так же быстро, как и появились. Невероятно, но, разжигая ее страсть, он становился жертвой собственного возбуждения.
— Господи! — воскликнул Блейк, проведя рукой по темным волосам. Поднимаясь с дивана, он ладонью наткнулся на твердый предмет, затерявшийся среди подушек. Шахматная королева. Он вытащил ее и нахмурился. Этой фигурой Виктория делала последний ход. Должно быть, она обронила ее, когда он поцеловал ее в первый раз.
Блейка не удивило, что Виктория так хорошо играет в шахматы. Сложная игра. Он получал удовольствие, продумывая следующий стратегический ход против достойного соперника.
Виктория оказалась интересным игроком. Потягивая вино, она играла страстно, восторженно, ее глаза возбужденно горели. В середине игры, когда Виктория закусила губу, обдумывая следующий ход, Блейка вдруг осенило, что ее умом он восхищается даже больше, чем ее красотой.
