нет никаких шансов, что я снова засуну морковку в рот.
Не буду рисковать.
Спросите меня через неделю, и, возможно, я передумаю, но я не подписывалась на эту версию Эшли Драйден-Джонса. Я подписалась на волосатую, неряшливую версию.
— Мама славная, — добавляет он, и мое сердце смягчается.
Мама славная.
Не уверена, что такого в этом предложении, но если бы я была мороженым, то начала бы таять по бокам рожка и превращаться в лужицу.
— Сколько лет твоему брату? У тебя только один?
Он кивает.
— Джек младше меня, и уже работает на папу летом, пока я остаюсь здесь играть в регби. Не уверен, обижается ли он на меня прямо сейчас… Узнаю, когда вернусь. — Эшли жует еще одну морковку. — Ты близка со своей семьей?
— Да, я единственный ребенок в семье, так что мы близки, но мои родители не из тех, кто просто заскакивает ненадолго. Даже когда я была в том же штате, они все равно редко навещали меня. Они проводят много времени вместе.
— Ты сказала им, что съехала из общежития?
— Да.
— А что живешь с парнем?
— Да.
Он терпеливо ждет дополнительной информации, а когда таковой не поступает, подталкивает меня:
— И?
Он хуже, чем девчонка!
— И… они в порядке с этим. Им нечего было сказать по этому поводу.
— Нечего сказать по этому поводу?
Вот он продолжает, превращая заявления в вопросы.
— Нечего.
— Почему? — Внезапно Эшли встает с дивана и кружится по кругу. — Во мне сто восемьдесят семь сантиметров — рослый парень. Они не беспокоятся?
— А о чем им беспокоиться? — Я притворяюсь невежественной.
Хотя точно знаю, о чем он говорит; Эшли хочет, чтобы я рассказала ему, какой он большой и страшный и как, возможно, напуганы мои родители тем, что я живу с гигантским неуклюжим самцом.
— Об этом! — Он жестикулирует руками вверх и вниз по своему телу, как будто представляет себя в качестве главного приза.
— А что не так? — Я беру морковку и сую ее в рот, в основном для того, чтобы не расхохотаться. Он так старается быть крутым.
Эшли плюхается обратно.
— Какие родители не беспокоятся, что ты живешь одна с мужчиной?
Мужчина.
Я смеюсь, продолжая жевать.
Он хмурится.
— Они доверяют мне, и, следовательно, доверяют тебе. — Сделав паузу, я вспоминаю разговор, который он только что имел со своей мамой. — Что сказала твоя мама, когда ты сказал ей, что твой новый сосед по комнате — девушка?
Это ставит его в тупик.
— Ничего.
Лжец! Ей определенно было что сказать по этому поводу, потому что, если я правильно помню, он сказал ей, что мы познакомились на вечеринке и вместе ходим на занятия. Затем сказал, что ни с кем не встречается. А после посмотрел на меня и сказал: «Да, она такая».
Какая ТАКАЯ?
— Маме тоже нечего было сказать по этому поводу.
— Совсем ничего? — Я закатываю глаза. — Тогда о чем она спросила, когда ты ответил; «да, она такая»?
Эшли хихикает.
— Похоже у кого-то длинные уши.
Он прав. И что из этого?
Я пожимаю плечами, не собираясь оправдываться.
— Если хотел уединения, тебе следовало выйти из комнаты. — Я пожимаю плечами. — Так что она спросила?
Парень продолжает смотреть телевизор, уделяя этому все свое внимание, пытаясь игнорировать меня.
— Ну же, скажи мне! — Бросаю в него подушку, потому что я девочка, но в то же время веду себя как ребенок, устраиваю мини-истерику, чтобы получить то, что хочу.
— Что мешает мне солгать и просто что-то выдумать?
— Ты слишком честен для этого.
— Черт. Ты права.
Я поднимаю брови.
— Так что?
— Почему тебя это волнует? Разговор состоялся десять минут назад.
Потому что она спросила его кое-что обо мне, и он сказал: «Да, она такая», и я хочу знать, что это было.
Она одинокая? Да, она такая.
Она умная? Да, она такая.
Она трудолюбивая? Да, она такая.
Так много возможностей, но я хочу знать наверняка!
— Она спросила, привлекательная ли ты, и я сказал «да».
Кроме этого.
Этого я не предвидела.
— О.
Привлекательная.
Это по-британски значит «милая»? Или хорошенькая?
Или горячая?
Эшли хмыкает, не реагируя, скрестив руки на груди и уставившись в телевизор, морковка торчит у него изо рта как сигара.
Суть в том, что он считает меня привлекательной.
И признался мне в этом прямо в лицо.
«Успокойся, Джорджия. Он разговаривал со своей матерью; она задала ему простой вопрос, и тот ответил, что я вроде как не тролль».
Я симпатичная. Милая.
Привлекательная.
Так или иначе, это кажется маленькой победой.
Мы сидим в тишине еще несколько минут, пока я не теряю интерес и не встаю, зевая, и, извиняясь, отправляюсь спать. Проверяю кухонную дверь, чтобы убедиться, что она заперта, и убираю тарелку, которую использовала для перекуса, проверяю входную дверь, чтобы убедиться, что она тоже заперта.
— Никто не собирается вламываться, — кричит Эшли из логова.
Разве он никогда не слышал о студентах колледжа, которые напиваются и заходят не в тот дом?
Поверьте мне.
Это случалось.
В своей комнате я, наконец, готова лечь спать и плюхаюсь на матрас, уставившись в потолок с выключенным светом. Только мой телефон иногда загорается сообщениями от Наллы или Прии, которые весь день спрашивали о моем дне, как все прошло, как Эшли, чисто ли в доме и бла-бла-бла.
Сообщение от моей матери, которая проверяет меня и хочет, чтобы я позвонила ей утром.
Смотрю сквозь непроглядную тьму, поворачиваясь лицом к двери, телефон на тумбочке.
Он снова пищит, загораясь, и я тянусь к нему, ожидая увидеть еще одно сообщение от девчонок.
Это не от них
Оно от Эшли.
Эшли: Все еще не спишь?
Я: Нет. Что случилось?
Почему он пишет мне, когда его комната всего в нескольких шагах по коридору?
Эшли: Ты устала?
Я: Эм. Вроде того? Но я рада, что завтра смогу выспаться.
Никакой тренировки в воскресенье.
Эшли: Нам нужно чем-нибудь заняться.
Я: Э-э-э… например, чем?
Эшли: Я не знаю, возможно, мы могли бы отправиться в поход. Тропа ледникового периода в Данхейвене.
Он серьезно?
Пешие прогулки — мое любимое занятие.
Я: Звучит весело.
Эшли: Круто. Погода должна быть хорошей, нежарко, и нам ненужно спешить утром. Мы можем выпить кофе и позавтракать по дороге из города.
Я: Круто.
Боже, теперь я повторяю то, что он сказал.
Эшли: Поспи немного, увидимся утром.
Я: Спокойной ночи.
Вот только я не сплю. Лежу долгое время, гадая, во что я вляпалась. Жить
