Они успели пробежать ярдов пятьдесят, прежде чем рыцари развернули коней и пустились в погоню.
— Деревья? — прошипела Нона между вдохами.
Впереди поля сменились ежевикой и колючим кустарником, кое-где виднелась чахлая рощица. Ничто из этого не замедлило бы лошадей больше, чем послушниц.
Зоул развернулась, упираясь пятками, словно продолжала скользить в том направлении, куда бежала. Она подняла руки и растопырила пальцы. Лошади остановились как одна, словно увидели перед собой стену. Рыцари, одетые в пластинчатые доспехи, перелетели через головы своих коней и тяжело упали на избитую землю. Нона поморщилась.
— С животными проще, чем с людьми. — Зоул стерла с уголка рта струйку крови. Она не выглядела так, словно это было легко. — Пошли.
Зоул снова повела, Нона последовала за ней. Позади них из последней деревни на дорогу выскочили всадники. Десятки всадников. Она спросила себя, не ошиблись ли ной-гуин, позволив Скифроулу измотать ее и Зоул. Возможно, люди бой-королевы убьют их и захватят корабль-сердце ной-гуин для себя.
Растительность умерла за четверть мили. Деревья стояли безжизненные и хрупкие, на ветвях не было листьев. Колючие кусты постепенно исчезали. Ежевика стала черной и искривленной, раздутой уродливыми наростами, а потом и вовсе отказалась от потрескавшейся земли. Послушницы пробежали через акр мертвой серой травы, полегшей там, где ее потрепал ветер; дальше начиналась голая земля.
Нона обернулась на стук копыт, не желая получить копье в спину. Зоул остановилась в нескольких ярдах впереди нее. Всадники замедлили шаг и рассредоточились, явно не желая наступать, животные нервничали. Наверное, сотня скифроулцев присоединилась к погоне. Нона спросила себя, удалось ли рыцарям уйти с дороги или их затоптали там, где они лежали.
— Сколько лошадей ты сможешь отпугнуть?
— Может быть, сейчас мы узнаем. — Зоул подошла и встала за плечом у Ноны. — Они — стадные животные... Но я не очень хорошо знаю их разум.
Скифроулцы остановилась в сотне ярдов от них, среди последних клочков ежевики и колючих кустов. Многие сняли со спины короткие луки.
— Они выглядят испуганными. Возможно, они думают, что это место населено духами, — сказала Нона.
— Ты сомневаешься? — Зоул начала пятиться назад, медленным и ровным шагом.
Первые несколько стрел пролетели вокруг них, лучники прицеливались. Одна подлетела совсем близко, и Зоул выхватила ее из воздуха. Она развернула ее, сделала два шага вперед и бросила стрелу назад, ее рука рассекла воздух. Секундой позже лучник свалился с седла.
— Я не... знала, что мы можем это сделать... — тихо сказала Нона.
Дюжина лучников выстрелила сразу, еще больше последовало за ними, и в течение следующих нескольких мгновений Нона была занята тем, что отбивала их стрелы. Это навеяло воспоминания об испытании Щита много лет назад. Нона и представить себе не могла, что, когда приедет Зоул, она будет защищать именно ее — не то, чтобы Зоул нуждалась в помощи.
Они отступили и защищаться стало и проще, из-за небольшого замедления стрел и уменьшения точности, и труднее, поскольку их выносливости в таком темпе близился конец.
Нона отбила стрелу, метнувшуюся к ее груди, и двинула ногой, чтобы избежать еще одной, которая могла бы пронзить ее колено. Теперь, по мере того, как расстояние удлинялось, стрелы сыпались с неба. Ноне приходилось прищуриться, чтобы разглядеть черные точки на фоне солнца. Она надеялась, что колчаны лучников опустеют раньше, чем иссякнут ее силы. Она изогнулась, чтобы избежать очередной, и выругалась, когда стрела прочертила горячую линию через ее плечо.
— Бежим. — Зоул повернулась и начала зигзагами пробираться через хрупкие остатки мертвой ежевики к обочине. Нона рванулась в другую сторону, и там, где она бежала, поднялось облако пыли. Сестра Сало объяснила, что, за пределами определенного расстояния, лучник может целиться только туда, где, как он надеется, будет цель к тому времени, когда прилетит стрела.
Они обе бежали в заикающемся, меняющемся ритме, который вбила в них Госпожа Меч. Еще больше стрел падали вокруг обеих послушниц, но удача не подвела их, и вскоре девушки оказались за пределами досягаемости короткого лука.
— Хорошо, что они так боятся этого места. — Нона стряхнула пыль с пальто.
— Возможно. — Зоул, похоже, не была в этом уверена.
— Чего они боятся? Призраки? Яд? — Нона посмотрела на бесплодную землю, раскинувшуюся перед ними, на полуразрушенные фермерские дома и заброшенные деревни, усеявшие местность. — Вряд ли это будет хуже того, что мы найдем там. — Она указала на далекий лед, угрюмо-серый, за исключением тех мест, где гребни кровоточили под светом солнца.
— Это проклятие уже несколько веков движется по их землям. Скифроулцы — не робкий народ. Их научили бояться этого. — Зоул поправила рюкзак и еще раз взглянула на наблюдающих солдат. — Будем надеяться, что мы не встретим то, что их научило. — Она стиснула зубы и пошла дальше в мертвую зону.
Сначала это было только ощущение, что за тобой наблюдают. Взгляд Ноны устремился к темным окнам заброшенных домов. Тут и там еще стояли трупы деревьев, их ветви почти исчезли. Тем не менее, Нона посмотрела на голые ветви, которые остались, убежденная, что какой-то ужас ждал там, ожидая возможность напасть.
Они миновали одинокий каменный столб, его углы выветрились, сохранив лишь надпись «7 миль». Учитывая возраст камня, место, о котором он говорил, могло лежать в пяти милях за льдом, потерянное для человека поколения назад. Следующий подъем показал кладбище и разрушенную церковь Надежды. Надгробия наклонялись под пьяными углами, и каждая могила возвышалась над своим обитателем, как беременный живот.
Ближе ко льду налетел ветер, поднимая кислую пыль и закручивая ее в мгновенные формы, каким-то образом более наполненные ужасом, чем любое ясное изображение. В воздухе чувствовалась горечь, заставившая Нону сжать губы в жесткую линию. Руки стали сухими, а рана, оставленная стрелой на плече, с каждой минутой жгла все сильнее.
Впереди замаячили ледяные стены, серая зараза придавала им странный металлический вид. Ближе к основанию лед темнел, становясь угольно-черным, создавая впечатление зияющего входа в пещеру. Трудно было судить о размерах, но Нона решила, что черная область может быть не более ста ярдов в ширину и, возможно, тридцать ярдов в высоту, разложение просачивалось сквозь толщу льда, так что даже вершины утесов в тысяче ярдов и выше были серыми, как будто гнили.
На окраинах, в миле до настоящих скал, лежали большие блоки, еще не расплавленные интенсивностью фокуса луны или продолжительностью дня. Ледяные валуны варьировались в размерах от кусков не больше кулака до глыб, которые могли бы скрыть дом. Повсюду вокруг них потоки талой воды прорезали мертвую землю, обнажая под собой коренную породу. Все место бурлило проточной водой; в некоторых местах ее проглатывали скалистые трещины, в других она была заперта в зловонных болотах, трясинах черной грязи, которые могли засосать человека и не вернуть его до закрытия Коридора.
