Переваривая произошедшее, собрал вещи, недоеденную рыбу завернул в широкий лист, набрал воды и поспешил вернуться вглубь леса. Идти вдоль реки мне казалось небезопасным. Если она — единственное место водопоя, то на моем пути могут повстречаться и не такие создания.
Воодушевлённый неожиданным столкновением, расстояние до хребта преодолевал легкой трусцой. И чем дальше заходил в лес, тем сложнее становился рельеф, подкидывая мне препятствия в виде оврагов, крутых холмов и поваленных деревьев. Миновал несколько болотистых образований, радуясь, что разглядел их издалека и не угодил в трясину. Вряд ли бы удалось выбраться.
По мере приближения к хребту, привычная хвойная растительность, составлявшая большую часть леса, сменилась деревьями, о существовании которых я прежде не знал. Приземистые, с толстыми, но гибкими ветвями, ниспадающими к воздушным корням. Они стояли абсолютно лысые, без единого листочка, и чем-то напоминали инопланетные создания. Возможно, так и было.
Я сбавил шаг, осторожно пробираясь сквозь иномирный строй, и, перешагивая воздушные тугие корни, переплетающиеся между собой. Вместе они создавали настоящую полосу препятствий, значительно замедляющую ход. Усталость брала своё. В поисках подходящего места для привала, шёл ещё около полу часа. Наконец, между деревьев отыскалась небольшая проплешина, на которой я остановился и дал себе немного времени, чтобы перевести дух и перекусить.
Солнце вновь скрылось за плотными дождевыми облаками, обещая мне, в скором времени, более интенсивную прогулку. Я практически добрался до цели. Теперь, снежные вершины возвышались неподалёку, облегчая мне навигацию в пути. Больше не придётся взбираться на дерево, чтобы скорректировать направление. Это здорово сэкономит время.
Когда последний кусок солонины был доеден, а бурдюк с водой опустошён наполовину, меж извилистых корней что-то прошмыгнуло. Тень быстро промелькнула и исчезла у подножья соседнего дерева. Я всматривался в темноту до рези в глазах, держа наготове топор. В корнях что-то зашуршало, зафырчало, на первый взгляд, довольно безобидно. Вторя непрошеному гостю, возня и шорох раздались и с других сторон, замыкая меня в кольцо. А затем раздался оглушающий визг. Такой тонкий и высокий, словно где-то на всю мощность включили что-то наподобие ультразвука. Механически закрыл уши ладонями, морщась от пробирающего до костей писка. Выскользнувший из руки топор воткнулся лезвием в корень дерева, из которого обильно потекла желтоватая жидкость.
Из тени деревьев, навстречу мне выскочили шесть ощетинившихся зверьков, не таких безобидных, как мне могло показаться ранее. Крупное серое тело лоснилось серой шкуркой, глаза светились кроваво-красными белками, а сзади нетерпеливо похлопывал по земле тугой, длинный и лысый хвост. Эти создания очень напоминали крыс. Только их размер соответствовал породистой овчарке, а жёлтые передние зубы, выглядывавшие из-под верхней губы, были размером с мужскую ладонь. Зверь совершенно дикий и агрессивный.
Хищники взрыхляли тонкими коготками землю, с каждой секундой подбираясь ближе. Я вынул топор из дерева, отчего жидкость потекла ещё быстрее. Мое движение взбесило и без того обозлённых животных, так что один из них ловко прыгнул в мою сторону, намереваясь перегрызть шею. Я отмахнутся от него топором и пространство вокруг заполонил протяжный высокочастотный писк. Зверь ударился о дерево и скатился на землю. Надеюсь, на эти душераздирающие вопли не сбегутся их сородичи…
Следующий удар звери решили нанести вместе. Синхронно смыкали плотнее кольцо, щетинясь и скалясь. И в атаку пошли одномоментно. Я пытался отбиваться от разъяренных зверей, но все же пропустил сильнейший укус за ногу, болью простреливший вдоль всего тела. Раздосадовано зарычал и со всей злостью пнул ногой нападавшего зверя, опрокидывая того на спину. Он вертелся и извивался, пытаясь перевернуться, но я среагировал быстрее и рубанул топором, отделяя голову от туловища. Крысы, что временно попятились от моего рыка, при виде гибели своего собрата, стали драть глотки, не на шутку оглушая меня. Желание перебить их всех захлестнуло яростью, подпитываемое пульсирующей болью в голени.
Закончив своё орущее дело, оставшиеся звери остервенело бросились на меня, в клочья разрывая одежду, царапая кожу и кусая за все, что только могли достать. Я сдирал их с себя сомневаясь, что выживу. И в подтверждение моих догадок из всех темных уголков полезли точно такие же крысы, готовые обглодать мое тело до костей. Они порыкивали и шипели друг на друга, вероятно заблаговременно разделяя между собой добычу.
Машинально попятился, увеличивая между нами расстояние, и вдруг осознал, что сапог, промокший в соке дерева, словно липнет к земле. Увязает. Либо он (сок) слишком сладкий, либо…
Из рядом лежащей сумки вынул пирит и… удар. Нет искры.
Ещё удар, снова ничего.
Черт бы тебя побрал, бесполезный ты кусок дерь…
Ругался и лупил камнем о лезвие топора. И вдруг одним из ударов все-таки высек искру, упавшую к моим ногам. Огонь вспыхнул спасительными всполохами, ограждая меня от голодных хищников. Загорелся и пропитавшийся смолой сапог. Пришлось впопыхах скидывать его с себя и ударом здоровой ноги отшвырнуть в кучу крыс, столпившихся по ту сторону огненной полосы. Это ненадолго. Смола постепенно выгорала, наполняя воздух специфическим ароматом, и высота пламени плавно уменьшалась. Этого они и ждали. Вот же… крысы.
Тогда я несколько раз рубанул по стволу дерева, выпуская новую порцию горючей смолы, подпитывающей наш костерок. Резко взметнувшееся пламя испугало животных, вынуждая немного отступить. Они переминались с лапы на лапу и от нетерпения начинали грызться друг с другом.
Мне это только на руку. Пусть поубивают один другого.
Пока звери выясняли отношения, огонь по смоляной дорожке перебросился на ствол дерева, полыхнув свечей. Яркий свет отбросил ещё ненадолго кишащих вокруг крыс, позволяя мне бегло осмотреть себя и трезво оценить возможность бегства.
В нескольких местах плоть была серьезно разодрана… без иголки и нитки не обойтись.
Проклятье! Где я их найду в этой глуши?
Вынул из сумки льняную ткань, прихваченную с собой в поход, и разодрал на несколько лоскутов. Плеснул на них крепким алкоголем из бурдюка и перевязал те места, где плоть выворачивалась наружу. От соприкосновения со спиртом, раны обдало жаром и я сцепил зубы, подавляя крик в его зародыше. От боли лицо оросило каплями холодного пота, и сердце стремительно увеличило количество ударов.
Оставшийся лоскут я пропитал смолой и поджег, надеясь, что мне удастся скрыться от зверей быстрее, чем он превратится в пепел.
Прихрамывая, я поковылял дальше к вершине, разрубая за собой корни. Они обильно сочились смолой, которую я поджигал пылающим лоскутом. Огонь довольно быстро перекидывался от одного дерева к другому, заливая оранжевым заревом лес позади меня.
Жалобный писк и рык зверей ощутимо отдалялся, возрождая во мне каплю надежды на спасение.
Из-за ранения я шёл медленнее, чем распространялся огонь. Птицы, гнездившиеся на этих странных деревьях, вспорхнули в небо и стаей летели на север. Меня обгоняли самые обыкновенные белки и зайцы, уносящие лапы от смертельной опасности. Все живое стремилось к этому хребту. Там огонь не достанет никого.
