Книга Ночь Королей. Сражайся за свое сердце - Стелла Так

Нам потребовалось время, чтобы разыскать всех игроков в особняке. Десятки раз я видела свое отражение в зеркальной комнате, когда рассказывала игрокам Сент-Беррингтона все, что знала. Начиная с моего падения и столкновения с Проклятием, которое проникло в мою голову, и заканчивая открытием туннеля. Сначала все были явно сбиты с толку моим внезапным появлением, но, в конце концов, настроение перешло в смятение, а затем в едва скрываемое недоверие.

Все это время Джексон стоял в дальнем углу комнаты, скрестив руки и практически слившись с тенями, а я лишь чувствовала, как его взгляд останавливается на мне, подобно взору голодного волка, высматривающего свою добычу.

– Подожди минутку, я тоже хочу все понять. Итак, ты ушла искать второго Раба. Этот Раб – говорящий белый кот, который раньше был Чарльзом Честерфилдом.

– Чарльз Честерфилд? – недоверчиво прервал Бастион.

– Да.

– А проклятие может принимать физическую форму? Так оно вроде как человек? – вмешался другой игрок. Эта была девушка.

Ее глаза были пронзительно-зелеными, а кожа – темно-коричневой. На шее висело нечто вроде коричневого мехового воротника. По крайней мере, пока воротник не зашевелился. Это был хорек, уверенно прижавшийся к ее шее. Мокрыми черными глазами-пуговицами он посмотрел в мою сторону, в то время как я пыталась вспомнить, кто была эта девушка. До этого я видела ее лишь мельком. Я даже не знала ее имени – она была одной из Пешек, до сих пор остававшихся в тени.

– Да, – ответила я, немного задумавшись.

– А мы можем уйти с поля? – скептически вставил Хок.

– Если то, что говорит Карс, правда, то чисто теоретически это может сработать, если только отвлечь Проклятие. Однако вы, наверное, не сможете это пережить. Но мы могли бы попробовать и выиграть этим немного времени.

– Кит однажды попытался перелезть через стену. Так проклятые пауки практически искусали его до смерти, – вздрогнув, сказала Перо.

Иззи прикусила нижнюю губу.

– Для меня это больше похоже на план в случае непредвиденных обстоятельств. Кроме того, здесь слишком много «если» и «но». Никто еще не смог это проверить.

Я посмотрела на нее.

– Может быть, вопрос только в том, есть ли у нас какой-либо другой план, кроме этого. Потому что продолжать жить по-прежнему – это не вариант, не так ли?

Я нервно потянула за черную школьную форму, которую дала мне Изольда, и пристально на всех посмотрела, пока мой взгляд не остановился на Джексоне. Он молчал.

– И что нам вместо этого делать? – спросила Иззи.

– Как победить Проклятие? Мы, как игроки, почти его часть. Как нам бороться с тем, что есть в нас самих? Должны ли мы отказаться от игры? Другие пытались и потерпели ужасную неудачу, – тихо сказал Хок, усталый и измученный. Как и все здесь.

Я расправила плечи.

– Иззи сказала мне: то, что никто еще не сделал этого, не означает, что мы тоже не можем. Ты помнишь, Иззи?

Я посмотрела на Черную Королеву. Она медленно кивнула и прошептала:

– Да, я это говорила.

– Ты меня тогда обманула?

Она побледнела еще больше, если это вообще было возможно.

– Нет, у меня просто была… надежда.

– Тогда мы не должны ее терять, – объявила я. – Теперь мы точно знаем, что проклятие может принимать физическую форму. А те, у кого есть тело, могут умереть.

Глубоко вздохнув, я поняла – мои слова никто не хотел слышать. Поскольку это было безумием и, вероятно, обречено на провал. Но я все равно это сказала.

– Мы могли бы подумать о заключении перемирия с Честерфилдом по этой причине. Черные и белые могут работать вместе.

Повисла смертельная тишина, по крайней мере, до тех пор, пока Бастион не повысил голос.

– Ты хочешь выставить нас на посмешище?

– Нет, – мягко возразила я, и раздался громкий лепет голосов.

– Другие игроки уже все это пробовали и просто сошли с ума, – сказал Бастион.

– Я никогда не буду работать с белыми, – заявила другая Пешка.

– Это было просто предложение, – произнесла я.

– Плохое предложение, – всеобщее замешательство прервал резкий голос.

Все остановились. Джексон вышел из тени, скрестив руки на груди.

– С Честерфилдом просто невозможно сотрудничать.

– Ты не можешь или не хочешь? – тихо спросила я.

Джексон уставился на меня.

– Я не хочу. И не могу. К тому же все это основано на домыслах. Ты говоришь, что он второй Раб. Если он действительно Чарльз Честерфилд, он на поле уже триста лет. Триста лет – чертовски долгий срок, чтобы вмешаться или помочь, но он этого не сделал. Думаю, он просто не хотел. Тогда зачем ему все это сейчас? Какие у него навыки? Мы ничего о нем не знаем. Это неизвестная переменная, такая, какой была и ты. А я не строю никаких планов на основе неизвестной переменной. Вообще никаких.