— Я готов поспорить.
— И через неделю ты с ним увидишься.
— Таков план.
— Но он думает, что у тебя есть это оружие. И что произойдет, когда выяснится, что у тебя его нет?
— А кто сказал, что у меня его нет?
Теперь она отодвинулась, медленно приподняв голову, чтобы видеть его лицо. Его глаза были наполовину закрыты, но вокруг его губ залегли зловещие складки.
— Трейс, я ничего не понимаю. Ты сообщил им, что владеешь партией американского оружия. Но это не так. И как же тогда ты сможешь представить им образцы, которых у тебя нет?
— Мне придется приобрести несколько М-16, 40-миллиметровых гранатометов и прочую мелочь.
— Не думаю, что все это можно приобрести в местных универмагах.
— Но на черном рынке можно, и у меня есть связи. — Он немного помолчал. — Джиллиан, пора привлечь в игру МСБ.
— Почему? Почему именно сейчас?
— Потому что я установил контакт под прикрытием. Там, конечно, будут недовольны, но все же они не настолько глупы, чтобы свернуть операцию на этом этапе. Если что-то пойдет не так, им понадобится информация, чтобы завершить ее.
Джиллиан некоторое время молчала.
— Ты хочешь сказать, в том случае, если тебя убьют.
— Если меня выведут из игры, время будет упущено, и твоего брата будет нелегко отыскать. Но, опираясь на помощь МСБ, мы удвоим шансы на успех.
— Но зачем им причинять тебе вред? Ты ведь продаешь им оружие, которое они хотят заполучить.
Он подумал о Дезире.
— Оружие — это одно, а проект «Горизонт» — совсем другое. Эти люди не бизнесмены и не уличная шайка с Манхэттена. Если они решат, что я слишком много знаю или покушаюсь на их территорию, то подумают, что лучший выход — попросту уничтожить меня. Для них это подобно игре в кости. Ты ведь не захочешь рисковать жизнью своего брата, которая будет поставлена на кон в игре в кости.
И его жизнью она тоже не хотела рисковать. Сейчас, когда они лежали рядом, без страсти, без гнева, она вдруг поняла, что беспокоится о нем так же сильно, как и о своей семье. Теперь он не был просто инструментом для освобождения Флинна и Кейтлин, а мужчиной, который привлекал ее, приводил в неистовство, возбуждал ее.
Она опустила глаза и увидела, что ее рука сжалась у него на груди. «Ты цепляешься, — подумала она, — за то, что тебе не принадлежит».
— Возможно, нам следует позволить МСБ принять на себя руководство именно теперь.
— Давай не будем заходить слишком далеко.
— Нет, я серьезно. — Она села на кровати. Она хотела, чтобы он крепко обнимал ее, но не для того, чтобы утешить или ободрить, а сгорая от желания. — Чем больше я об этом думаю, тем безумнее мне кажется мысль, чтобы ты занимался этим один. С Флинном и Кейтлин может произойти все, что угодно… и с тобой тоже.
— Я работал один и раньше и выходил сухим из воды.
— И когда в последний раз столкнулся с ними, едва не погиб.
Ее внезапное волнение заинтриговало его. Трейс сел рядом с ней и обнял за плечи.
— Разве ты не веришь в судьбу, Джиллиан? Мы пытаемся изменить ее, пытаемся защититься от ее происков, но в конечном счете происходит то, что предрешено.
— Еще недавно ты говорил об удаче.
— Да, и я не вижу здесь никаких противоречий. Если удача на моей стороне и судьбе будет угодно, я снова выйду сухим из воды.
— Ты ведь не фаталист.
— Все зависит от настроения. Но я всегда остаюсь реалистом. Эта работа моя, и на то существует множество причин. — И она была не самой последней из них. — Но я достаточно практичен, чтобы понять, когда настало время, чтобы попросить о помощи.
— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Она поспешно произнесла эти слова, понимая, что это глупо и бесполезно.
Он пристально посмотрел ей в глаза. Джиллиан не успела отвернуться, и он взял ее за подбородок и спросил:
— Почему?
— Потому что… я чувствую ответственность.
В данной ситуации давить на нее было неуместно, но он не всегда умел вести себя мудро.
— А почему еще?
— Потому что я осталась бы совсем одна, а я уже почти привыкла к тебе и… — Она осеклась и вдруг ласково коснулась его щеки. — И еще вот из-за этого, — пробормотала она и прильнула к его губам.
Комнату по-прежнему наполнял яркий свет, но ей вдруг показалось, что в комнате стало темно, цвета смягчились, и все вокруг стало расплываться. Эмоциональный взлет, который она уже испытывала ранее, совершил невероятный скачок, от которого у нее закружилась голова и перехватило дыхание. Она прижалась к нему, ожидая дальнейшего взлета.
Она была сладкой и горячей, словно прекрасная фантазия. Но при этом она была реальной и живой. И он желал ее гораздо сильнее, чем желал свободы, богатства и душевного спокойствия. Он чувствовал, как разум ускользает под натиском бешеного желания, и рванулся назад. Столь сильное желание грозило все поставить под угрозу.
Но ее руки были такими нежными, такими ласковыми. Его руки ласкали ее волосы, прижимая ее к себе, хотя он и пытался убедить себя, что это неправильно и не принесет ничего хорошего им обоим. Ее запах был подобен тихому обещанию, убаюкивая его и заставляя поверить в то, что он может получить и сохранить. Его сводило с ума неистовое желание прикоснуться к ней, ощутить, как ее тело страстно изгибается в его объятиях.
Он пытался напомнить себе, что ни она, ни он не могут дать никакого обещания. Это просто невозможно.
Когда он оттолкнул ее, она снова прильнула к нему. Трейс крепко сжал ее руки и снова отодвинулся от нее.
— Послушай. Все это неправильно. Ты это знаешь, и я тоже.
— Нет, я не знаю.
— Тогда ты полная идиотка.
Она знала, как противостоять его сопротивлению. И встретила его во всеоружии.
— Ты не хочешь меня?
Он выругался:
— Конечно же я хочу тебя. И почему я не должен хотеть тебя? Ты красива. Ты умная смелая женщина. В тебе есть все, чего только можно желать.
— Тогда почему…
Трейс вытащил ее из постели. И не успела она запротестовать, он подтащил ее к зеркалу.
— Посмотри на себя, ты красивая, хорошо воспитанная женщина. Ради бога, ты же физик. Твоя семья принадлежит к элите общества, ты училась в лучших школах и делала все, что тебе говорили. — Разозлившись, она рванулась в сторону, но Трейс снова притянул ее к зеркалу. — А теперь взгляни на меня, Джиллиан. — Он резко встряхнул ее, и Джиллиан, вскинув голову, встретилась с ним взглядом в зеркальном отражении. — Большую часть жизни я кочевал из одного второсортного клуба в другой. В течение года я учился в настоящей школе от силы несколько дней. Я никогда не учился играть по правилам. У меня никогда не было своей машины или другой собственности, и я никогда надолго не оставался рядом с женщиной. Хочешь узнать, сколько людей я убил за эти двенадцать лет? Знаешь, сколько существует способов это сделать?
