О, привет!
В кабинет вошёл главный помощник Вениамина.
— Слава, наконец-то! — Вениамин махнул рукой, приглашая его присоединиться к беседе. — Проходи давай, гляди. Что скажешь?
Слава встал рядом, поздоровался с коллегами, после чего приступил к работе. Несколько секунд он молчал, разглядывая тело.
— Смерть в результате проникновения длинного острого предмета в мозг через глазницу. Добили, судя по всему — после пыток ещё был жив.
Адамыч вздохнул. Он придерживался того же мнения. Волхов заметил что-то странное в выражении Славы. Это… радость?
Капитан окинул взглядом кабинет, зацепился за обрывки хомутов, которыми связывали Ксению.
Вбежали Краснов и Скворцов. Сержанты с трудом втягивали в себя воздух, пытаясь перебить одышку.
— Товарищ капитан, вас срочно требуют в отдел! — Стас поморщился. Но не увидев изуродованный труп, а почувствовав смрад, пропитавший помещение.
— Чего? Я только приехал!
— Приказ полковника Потапенко, — Глеб побледнел, но держался. Плотный завтрак, в котором он себе никогда не отказывал, давал знать о себе.
— Зараза.
Волхов ещё раз окинул взглядом кабинет. По-тихому сныкать хомуты не получится, ну да пёс с ними — прямой наводки это не даст.
— Ладно, скоро буду. Бестужева!
Лейтенант показалась в дверях тут же. Наверняка следовала за сержантами, чтобы узнать, в чём причина беспокойства.
— Я!
Капитан направился к ней. Проходя мимо Глеба, он положил ладонь на плечо.
— Крепись, парень. Привыкай.
Нина прижимала к груди записную книжку, которой, видимо, заменила свой блокнот за недостаточностью страниц.
— Бестужева, я отлучусь. С тебя запись всего, что здесь произойдёт. Каждая мелочь должна быть зафиксирована. Поняла?
Девушка кивнула, поджав губы.
— Где Коваль?
— На лестничной площадке, описывает убитых.
— Ладно. Извини, выходной на сегодня отменяется.
━─━────༺༻────━─━
Волхов вошёл в кабинет полковника, не ожидая увидеть кого-то, кроме него самого. Тем более, что встретили его знакомые лица: за длинным столом сидели Орхан и огромный мордоворот из свиты Караева. Сам же полковник стоял у окна, мрачно наблюдая за улицей.
— Вызывали, товарищ пол…?
— Садись, Игорь.
Потапенко стрельнул в него укоризненным взглядом, окончательно убедившим Волхова, что дела действительно плохи, но затем стыдливо отвёл глаза. «Гости» с ненавистью уставились на капитана, источая жажду расправы за вчерашнее, их руки нервно подергивались, пальцы непрерывно копошились, словно белые черви.
Пришлось приземлиться напротив Орхана. Хотя Волхов предпочёл бы постоять.
— Это Рахимов…
— Мы знакомы, — внук Караева не дал ему договорить. — Виделись недавно.
Потапенко кивнул, пропустив грубое прерывание. Вместо этого он снова обратился к Волхову:
— Ты был на месте преступления?
— Так точно.
— Хорошо, — полковник отошёл от окна, сел на своё кресло, скрипнув кожаной обивкой. — Жнец?
— Не знаю. Не успел сделать осмотр. Но, скорее всего, объявился, да, подражатель. Почерк отличается, и есть кое-какие схожести.
— Понятно… — Потапенко явно чего-то не договаривал. Он постоянно бегал глазами по кабинету или смотрел в никуда, будто прячась от зрительного контакта. — В общем, дело под твоим контролем. И нужно закрыть его срочно! В городе зреют нехорошие настроения. Пока не так заметно, но скоро они выберутся на улицы.
— Настроения?
— Кретины лепят из этого безумца мессию! — ладонь громко хлопнула по столу, выражая накопившееся раздражение. — Рисуют эти… граффити на стенах, обсуждают, какой он якобы молодец. Мол, чистит город от всякой шва… кхм… В общем, капитан, от тебя требуется срочное и окончательное решение проблемы. Это приказ, понял? Нужен результат!
— Есть.
Волхов тоже не смотрел на полковника. Верзила рядом с Орханом не сводил с него хищного взгляда, чем невероятно бесил. Приходилось отвечать тем же.
Паренёк тоже пытался просверлить капитана своими глазёнками, но потуги щегла, возомнившего себя королём криминального мира, скорее веселили. А вот его спутник вызывал интерес…
— Орхан Расулович в ускоренном порядке принимает дела своего деда, Бежана Караева — продолжил полковник. — Он является главным потерпевшим и хочет…
— Я хочу, чтобы ублюдка нашли! — наглец снова не дал Потапенко договорить. — Я заставлю его ответить за то, что сделал с моим дедом!
Он жестом подал знак полковнику. Тот торопливо встал, ненадолго задержался на месте, будто решаясь возразить, но затем спешно направился к выходу.
— Я вас оставлю для… обсуждения деталей. Ну, Игорь, ты сам знаешь, как вести опрос.
Дверь захлопнулась, и в кабинете тут же похолодало. Волхов про себя проклял начальника, пообещав высказать ему всё то хорошее, что он о нём думает.
Если сможет это сделать.
Верзила поднялся, закрывая собой окно.
— Гаур… — Орхан хотел что-то сказать, но его прервали коротким звериным рыком.
Гаур засунул руку в карман, заставив Волхова не на шутку напрячься. С удовольствием заметив что мент занервничал , он достал зажигалку с портсигаром.
— Будешь?
Грубый хрипловатый голос резал уши. Тон больше походил на угрозу, нежели на любезность.
— Воздержусь.
— Как хочешь.
Он положил толстую сигару на стол, вытащил из-за пояса длинный изогнутый нож, одним чётким движением обрезал кончик, зажал сигару в зубах и подпалил её звонкой бензиновой зажигалкой.
— Значит так, капитан. Игорь, кажется?
Пламя охватило табак, раскрасневшегося от тяги, щёки верзилы несколько раз втянулись. Скоро изо рта вылетел сгусток пахучего дыма. Гаур засунул зажигалку и портсигар обратно в карман, но нож оставил лежать перед собой.
— Ты найдёшь его. Но не арестуешь, а позвонишь нам. Ублюдок сначала должен понести наказание от наших рук.
— Или мы нагрянем к твоей суке! — не выдержал Орхан, хлопнув кулаками по столу.
Вдруг Гаур схватил нож и с размаху всадил его в стол напротив парня, заставив того зависнуть на несколько секунд.
— Не перебивай старших, щенок!
Волхов наблюдал за ними, борясь с желанием открыть кобуру, достать пистолет и нашпиговать гадов хорошей порцией свинца. Но про себя продолжал материть Потапенко, чтобы не дай бог не поддаться порыву.
Гаур выпустил ещё одно облако в сторону капитана.
— Должен заметить, Орхан Расулович прав. Мы следим за твоей девкой. Если будешь юлить… в общем ты сам всё понимаешь. Пойми, к тебе ничего личного — ублюдок должен сперва понести наказание от наших рук. А потом сможешь забрать то, что от него останется, запихнуть в клетку и ждать новые звёздочки.
Волхов кипел внутри. Он невероятно злился на этих ублюдков, боролся с желанием проделать в них множество дополнительных отверстий, но отлично понимал тщетность затеи.
И Потапенко. Сукин сын знал о произошедшем. Гадёныш на
