усадили за стол.
Я очень не хотела расставаться с сертификатом, но пришлось показать его всем любопытствующим. Потом он вернулся ко мне и я так и просидела все застолье, не выпуская его из виду. Бабушка Гленна несколько раз предлагала мне убрать его в безопасное место, где его не смогут залить чаем или вином, но я каждый раз отрицательно мотала головой. Мысли в моей голове напоминали кисель, я медленно соображала и вообще была в прострации. Первой на это обратила внимание, конечно, Медея. Меня отправили спать, перед этим выдав какую-то таблетку. И я пошла, прижимая к себе заветный листок с микрочипом и жалея о том, что такой прекрасный праздник в мою честь будет проходить без меня. Но жалела я недолго, потому что уснула, едва донеся голову до подушки.
Следующие дни я никак не могла понять, что мне делать и чем себя занять. Обязательные уроки закончились. У меня появилось как-то очень много свободного времени. И хотя я понимала, что объем моих знаний все же недостаточен, заставить себя заниматься самостоятельно я не могла. Видимо, сказывалась предыдущая гонка.
И Агиль не объявлялся. А я так хотела похвастаться ему сертификатом и рассказать про литературу. Но сама связаться с ним я не могла, а он не звонил. А я еще и скучала. Теперь, когда у меня было много времени, я могла думать о нем, когда захочу, и отчаянно скучала. Но через неделю после встречи, на которой мы почти поссорились из-за его работы, он прислал мне сообщение, что вынужден уехать ненадолго. Когда вернется, сообщит. У меня мелькнула мысль, что он все-таки обижен из-за моих расспросов о работе, но тогда мне было очень некогда и я отложила эту проблему на потом. Сейчас я уже так не думала, просто скучала и ждала, когда же он объявится. Прошло уже довольно много времени, неужели что-то случилось? Я даже фамилии его не знаю, как искать, если что?
Зато активизировалась бабушка Амаранта. Она припомнила мне мои обещания и взялась за меня всерьез. У меня не было особых дел, я ждала заключительного исследования в Центре генетики для окончательного решения о моей профориентации, так что я решила сдаться. Единственное, в чем я была тверда – это никаких драгоценностей. Не знаю, почему я была такой уж принципиальной в этом вопросе. Видимо, сказывалось земное воспитание. А может, я просто не любила украшений.
В салоне красоты мне понравилось. Тихо, светло, приятно пахнет. Меня спросили, готова ли я к кардинальным изменениям. Я ответила отрицательно.
– И вообще, – добавила я, – Вы там как-нибудь не сильно вычурно, ладно? Я не буду укладывать прически и поддерживать красоту. Мне попроще, хорошо?
Мастер поджал губы, но кивнул. Дальше от меня ничего не требовали, но ничего и не спрашивали. В общем, это напоминало то, что я видела в фильмах дома. Одновременно маникюр, педикюр и манипуляции с лицом. Конечно, присутствовали странные инструменты, которых я не помнила, но мои посещения салонов красоты можно пересчитать по пальцам и чаще всего это были скромные кабинетики при местных парикмахерских, а то и вовсе маникюрша на дому. Не знаю, как героини фильмов, а я чувствовала себя на операционном столе. Хорошо хоть в туалет не хотелось, иначе не представляю как бы я могла посетить комнату с удобствами. К моему удивлению, не было никаких неприятных ощущений, которые я считала неизбежными при таких процедурах. Я все чувствовала, но не было боли и страшной щекотки. В конце концов, я расслабилась и чуть ли не задремала.
Когда со мной закончили косметологи, меня принял тот самый мастер, который спрашивал о желаниях в самом начале. Дальше он занимался со мной сам. Дядечка был колоритный – высокий, широкий, с тяжелым квадратным лицом. Вот ему бы бороду и клетчатую рубашку и можно отправлять в лесорубы, очень гармонично он смотрелся бы среди огромных сосен. Однако руки у него были легкие и ловкие, передвигался вокруг меня он практически незаметно. И звали его невесомым именем Алаэль. Человек-контраст. Я закрыла глаза, после предыдущих манипуляций я все еще была расслаблена и мне хотелось подремать.
Не знаю, сколько прошло времени, наверное, я и правда задремала в кресле. Алаэль разбудил меня легким прикосновением к плечу и попросил оценить его работу. Я посмотрела в зеркало. Встала, подошла поближе.
Да, Алаэль определенно был на своем месте. Да и косметологи, с которыми я не познакомилась, тоже. На первый взгляд не изменилось ничего. Но Алаэль с коллегами сделали маленький шажочек (предполагаю, что усилий для этого понадобилось немало), который отделял мою обычную внешность от красоты. Да, вот так меня можно было назвать красивой. На модельные подиумы Земли меня все равно не взяли бы, конечно, но я действительно нравилась себе в зеркале. И это даже без макияжа, самое удивительное.
– Как вы это сделали? – спросила я Алаэля, продолжая рассматривать себя в зеркале и пытаясь найти изменения.
– Что именно? – удивился тот. Кстати, вот голос у него соответствовал внешности, низкий и густой.
– Я не знаю, – ответила я, – Что-то явно изменилось, а что, не пойму. Просто я стала красивой, а была… ну… обычной, наверное.
Алаэль рассмеялся.
– Вы остались такой, какой и были! Мы просто подчеркнули выгодные стороны. Кожа, форма бровей, ресницы и, конечно, стрижка.
– Стрижка? – на мой взгляд, на голове было все то же самое, просто более аккуратно причесано.
– И стрижка, – гордо заявил Алаэль, – стрижка тоже есть. Вы просили ничего кардинально не менять, я не менял, только усовершенствовал.
– Да, Алаэль, вы мастер с большой буквы, – сказала я.
Он непонимающе уставился на меня. Ну да, такого выражения в Анитре нет, я перевела его с русского. Здесь говорят по другому – мастер для богов.
– Я долго жила в другом мире, – объяснила я, – в том мире это выражение означает высшую похвалу для специалиста. То есть он так хорошо работает, что его можно писать только с заглавной буквы. Еще говорят “мастер – золотые руки”. Золото – очень ценный и довольно редкий металл.
Алаэль гордо улыбнулся и повторил:
– Золотые руки… А это красиво. Спасибо, Фелис. Я как раз открываю новый салон в другом городе, назову его именно так. И в рекламе можно использовать. Люди точно обратят внимание.
Он еще и предприниматель, надо же! А на вид громила громилой.
Оказалось, что это еще не все. Меня еще ждал стилист. Я думала, что уж с этим я как-нибудь сама. Но бабушка Амаранта была неумолима. К сожалению,
