этих коварных растений.
Стор характерно хлопнул раскрытой ладонью по сжатому кулаку.
— Одного укола его шипа хватит, чтобы навсегда обездвижить кого угодно, даже взрослого и сильного кармина. Одним только Лукко их яд совсем нипочём! И наши маленькие пушистые друзья сами любят объедать молодые отростки жихи, пока те при дневном свете вялые и малоподвижные. Но ночью они стремительны, опасны и вечно голодны. Они вытаскивают из земли свои корни и довольно шустро передвигаются на большие расстояния, и еще… они очень злопамятны! Могут выслеживать своего обидчика долгое время и терпеливо поджидать его в засаде.
— Тогда почему ты решил, что они уйдут? — спросил я следопыта. — Запрячутся под какой-нибудь камень и подкараулят нас…
Стор пожал плечами и посмотрел на меня как на дурачка.
— Здесь же нет земли, одни камни, им просто некуда здесь запустить свои корни!
Лекарство из цветка Лиама
Приготовлением лекарства из Лиама занялись сразу же после нашего возвращения в пещеру.
Мор усадил меня перед собою так, чтобы я опирался спиной об стену, и в случае чего не завалился навзничь. Усевшись напротив меня, он взял в руки цветок и тихо и ритмично запел песнь Жизни.
Я мельком глянул на Стора. Тот замер от нас на почтительном расстоянии и, затаив дыхание, во все глаза наблюдал за тем, как творит свою волшбу Сам Великий Угча.
С тех пор, как Стор срезал этот драгоценный цветок, прошло не так много времени, но ярко-желтые лепестки Лиама уже успели слегка поблекнуть и, свернувшись, образовали некий кокон, как бы защищая этим самым нежную и целебную сердцевину.
Руки наставника во время пения, начали слегка подсвечивать зеленоватым светом, а внутри цветка что-то ярко и нежно засветилось золотом, как будто внутри его зажгли маленькую свечу. Лепестки вновь приобрели свой первоначальный цвет и стали медленно раскрываться, показывая нам свой совсем небольшой, но очень красивый, похожий на розу бутон.
Мор прервал свое пение и посмотрел на меня.
— Возьми его! — все три глаза наставника указали на светящийся изнутри бутон. — Положи его под язык и ни в коем случае не разжевывай, не глотай и не выплёвывай. Он должен сам раствориться в твоей слюне, и только тогда его воздействие на твой организм будет максимально лечебным.
Я послушно протянул руку и коснулся кончиками пальцев нежных лепестков этого необычайно красивого цветка. В какой-то момент мне даже стало безумно жаль его. Мне вдруг показалось, что этот цветок что ни на есть самое живое и мыслящее существо на этой планете и, если я сейчас сорву этот бутон, то совершу самое настоящее убийство и никогда не прощу себе этого…
Мои пальцы дрогнули и, я уже хотел было убрать руку, как тут же услышал строгий голос наставника:
— Поторопись! Твое время уже уходит, не медли!
Я очнулся от наваждения и, решительно отделив бутон от ложа, поспешно запихнул его себе под язык, точно так, как и наказывал мне ранее Мор.
Мои вкусовые рецепторы тут же обожгло нестерпимой горечью, рот наполнился вязкой тягучей слюной, и я чуть машинально не выплюнул всё на каменистый пол пещеры.
Меня снова остановил строгий окрик наставника:
— Не смей! Дыши носом и терпи!
Я поплотнее сжал зубы и часто задышал носом, пытаясь войти в хоть какой-то ритм, обуздать эту жгучую боль и не закричать. Но нестерпимое жжение нарастало стремительно, как скатывающаяся с горы лавина, быстро сводя меня с ума. Во рту во всю уже плескался раскаленный свинец, выжигая язык и кроша зубы. Боль была настолько нестерпимой и всепоглощающей, что даже Кира, пытаясь «прикрутить» мои болевые рецепторы, совсем не преуспела в этом. Сцепив зубы, ослепнув от боли и почти обезумев, я мычал и рычал как дикий зверь, пытался вскочить и бежать отсюда куда глаза глядят, подальше от этого места, туда, где нет ни Мора, ни Хата, ни Стора. Туда, где лесная прохлада и холодная река.
В очередной раз, дернувшись, я попытался вскочить, но меня тут же удержало множество сильных и крепких рук, не давая мне возможности даже пошевелиться или хоть немного приоткрыть рот, чтобы сделать глоток свежего воздуха, остудить этот невыносимый жар. В какой-то момент я стал терять связь с реальностью, страшные тиски невыносимой болью сжали всё мое тело, и я, задыхаясь, начал терять сознание, проваливаясь в спасительную темноту.
Пробуждение
Пробуждение мое было легким, как будто я проснулся после многочасового сна в Ковчеге, в своей шикарной постели.
Я прислушался к себе. От боли не осталось и следа. Во рту, вместо уже привычных мне ощущений кислоты и горечи по утрам, чувствовался легкий привкус мяты, как будто я только что разжевал и проглотил освежающую конфету. Всё мое тело наполняла легкость и приятное тепло.
Неужели цветок всё-таки помог?
— Кира! Доклад о моём состоянии, — обратился я к своему бриалу.
— Приветствую тебя, Зор! — мелодичным голосом пропела Кира. — Рада сообщить, что состояние твоего организма идеально и равно ста процентам! Яда жрецов Зиджим в твоей крови не обнаружено! Для более точных данных рекомендовано пройти углубленное обследование на диагносте поколения Сак-рай…
Уже не слушая дальше Киру, я с удовольствием потянулся и, открыв глаза, посмотрел по сторонам. Я всё в той же пещере. Недалеко от меня, безмятежно раскинувшись прямо на камнях, спал Хат. Свернувшись калачиком у него на груди, тихо посапывал довольный Сур.
А куда это запропастились Мор и наш следопыт Стор? Что-то я сейчас не наблюдал их даже при помощи своего сверхчувствительного биорадара!
Хат, видимо, почувствовав сквозь сон, что я уже очнулся, тоже открыл глаза и, осторожно подхватив Сура на руки, принял сидячее положение.
Зверек сразу же оживился и, вывернувшись у него из рук, подскочил ко мне. Его маленький влажный нос заходил ходуном, ловя какие-то новые для него запахи, исходившие от меня. Затем смешно чихнув, он потер лапкой свою мордочку и вернулся обратно к Хату.
— Мор и следопыт пошли за вторым цветком! — на мой немой вопрос, ответил мне Хат. — Стор убедил Мора — не терять больше времени и добыть этот цветок самим, тем более нам в этой пещере ничего не угрожает, а твое беспамятство слегка затянулось.
— Долго я был без сознания? — я тоже уселся перед Хатом, скрестив ноги.
Хат пожал плечами.
— Полтора местных суток. Мор попросил меня, тебя без нужды не тревожить и, когда ты придешь в себя, то к этому моменту ты уже полностью излечишься.
Он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.
— И как, помог тебе этот цветок? Хотя, зачем я спрашиваю, и
