продолжали доблестно сражаться, оборачиваясь мокрыми кожами для защиты от огня. Пожары потушили, но деревянные конструкции стен, уходившие основанием в землю, продолжали тлеть, грозя новыми возгораниями. Гарнизон Великих Лук ожесточенно сопротивлялся. Только за один день, 2 сентября, в королевской армии погибло 2 ротмистра, было убито и ранено около 200 воинов. Тем не менее, вновь и вновь поджигаемый врагом город был обречен. 5 сентября пожар охватил значительную часть крепости, после чего защитники вынуждены были согласиться на капитуляцию. Однако разъяренное потерями польское воинство, а главное – «толпа обозной челяди», начали жестокую расправу с побежденными. Некоторый стыд от невозможности остановить избиение безоружных людей испытывали даже польские командиры. Процитируем относящиеся к этому позорному событию слова из дневника Л. Дзялынского, старосты Ковальского и Бродницкого: «Наши учинили позорное и великое убийство, желая отомстить за своих павших товарищей. Они не обращали ни на кого внимания и убивали как старых, так и молодых, женщин и детей. Начальники, не будучи в состоянии удерживать их, отъезжали прочь, а имевшие сострадательное сердце не допускали убивать тех, которых наша кавалерия захватила в плен, в особенности женщин и детей».[361] Так как поляки «заняты были убийствами и грабежами», то никто не тушил пожар, и вскоре огонь достиг крепостного арсенала, где находились пороховые запасы. Мощный взрыв разрушил крепость, погубив и 200 польских солдат, начавших грабить город. В безжалостной резне пали практически все защитники и все население Великих Лук (около 7 тыс. человек), в том числе и воевода Иван Васильевич Большой Воейков. Во время взрыва арсенала, по польским сведениям, было уничтожено 36 пушек и несколько сотен затинных пищалей («гаковниц»).[362]
Вскоре после этой победы поляками была взята крепость Невель (29 сентября). Знавшие об истреблении пленных в Великих Луках невельские воеводы сдались только тогда, когда поляки выслали к ним своих заложников. Позже пали и другие города – Озерище (12 октября) и Заволочье (23 октября). Героически защищавшийся в Заволочье в течение 3-х недель воевода Василий Юрьевич Сабуров во время штурма смертельно раненым попал в плен и умер в польском лагере.[363]
Овладев Великими Луками и близлежащими городами, король послал конное войско воеводы брацлавского Януша Збаражского против 10-тысячной русской рати, которой командовал князь В. Д. Хилков.[364] Его полки стояли под Торопцом и совершали оттуда частые нападения на королевскую армию. 21 сентября 1580 года входившие в войско Збаражского польские, венгерские и немецкие конные роты атаковали русских. Первоначально воинам Хилкова сопутствовал успех – им удалось заманить противника на подрубленный мост и после того, как он обрушился, расстрелять оказавшихся в воде врагов. Но затем московская армия была опрокинута ударом тяжелой польской кавалерии и бежала. В сражении под Торпцом было убито около 300 русских воинов, в плен попало 24 человека, но среди них оказались и московские воеводы Григорий Афанасьевич Нащокин и Дементий Иванович Черемесинов. В числе убитых был один из младших воевод Большого полка Иван Елизарьевич Ельчанинов.[365] В захваченном русском лагере неприятелю достались важные документы из разрядного шатра Хилкова, благодаря которым польское командование узнало точные сведения о планах московского царя, дислокации русских войск, их тяжелом положении, связанном с массовой неявкой служилых людей в полки.[366]
Поражение войска Хилкова лишило защиты южные пределы новгородской земли и позволило оставленным на рубеже польско-литовским отрядам продолжить военные действия в этом районе и зимней порой. Хотя сам Баторий после сражения под Торопцом с большей частью своей армии вернулся в Литву. 3 ноября 1580 года он уже был в Вильне.
В декабре-марте 1581 года противник совершил глубокий рейд в глубь русской территории, дойдя до оз. Ильмень. Во время этого похода «скрадом», то есть в результате внезапного нападения, отряд Вацлава Жабки захватил город Холм (по одним сведениям, в конце декабря 1580 года, по другим – 10 февраля 1581 года). В плен попали воевода князь Петр Иванович Барятинский, осадный голова Меньшой Панкратович Панин и стрелецкий голова Михаил Александрович Зыбин.[367] В марте 1581 года «литовскими людьми» была сожжена Старая Русса. Находившиеся в городе воеводы Владимир Иванович Бахтеаров, Иван Федорович Крюк Колычев и князь Федор Иванович Кривоборский оборонять его не стали, действуя по полученным из Москвы инструкциям (так как в Старой Руссе тогда не было никаких укреплений). Население заранее вывели из города, который был сожжен литовцами. Вскоре произошел второй набег на Старую Руссу. Литовские отряды вышли к городу после прибытия туда новых воевод из Москвы (князя Василия Петровича Мусы Туренина, Дмитрия Борисовича Салтыкова, Ивана Львовича Салтыкова и Дмитрия Андреевича Замыцкого).[368] На этот раз вражеское нападение оказалось нежданным. Был захвачен старший из воевод князь Туренин. Другие русские воеводы, «Дмитрей Салтыков да Иван Салтыков, да Дмитрей Замытцкой побежали, а князя Василья выдали». Тогда же противник овладел псковской крепостью Воронеч.[369] В Ливонии польские войска захватили замок Шмильтен.
Осенью 1580 года литовские отряды попытались начать наступление и на смоленском направлении. Вскоре после падения Великих Лук из Орши к Днепру выступил 9-тысячный отряд оршанского старосты Филона Кмиты, провозглашенного, как уже было сказано выше, «воеводой смоленским». Он намеревался сжечь смоленские посады, а затем пройти по смоленским дорогобужским и белевским волостям и соединиться с польским королем, после взятия Великих Лук ожидавшим результатов Смоленского похода Кмиты. В октябре 1580 года отряд Филона подошел к деревне Настасьино, находившейся в 7 верстах от Смоленска и «учал ставитца» там лагерем. Внезапно противника атаковали полки Ивана Михайловича Бутурлина и других русских воевод. Под их натиском польско-литовское войско было «сбито с станов» и отступило к обозу, где укрепилось. По-видимому, надежды удержаться у Кмиты не было, так как той же ночью он покинул лагерь и начал отступление. Действуя энергично и настойчиво, Бутурлин организовал преследование уходящего неприятеля. Отряды врага были настигнуты в 40 верстах от Смоленска, на Спасских Лугах. Русские полки вновь атаковали литовское войско и нанесли ему поражение. В разрядной записи о результатах сражения отмечено: «да Филона побили и наряд и знамена поимали, а взяли десять пушак да пятьдесят затинных пищалей и шатры поимали, да триста восмьдесят языков литвы и кош весь взяли». Потери были и с русской стороны. В числе убитых оказался один из смоленских воевод – Игнатий Борисович Блудов.[370]
Эта первая после многих неудач победа русского оружия уже не могла переломить ход военных действий. Тем не менее, разбивший неприятельское войско и изгнавший его остатки из Смоленской земли воевода Бутурлин защитил свой город и
