не сказать больше.
Но может это мы, женщины, вечно на панике, а Егор все же мужчина и просто не привык демонстрировать в открытую свои истинные эмоции. Это только в лифте он целоваться с куклами мастак, а так…
Сволочь!
Так, Ляля, фу!
Переключаюсь на Куки.
Промываю псу желудок, вливая в пасть раствор, состоящий из воды и перекиси, один к одному. После делаю клизму, чтобы окончательно вывести все токсины из организма и заканчиваю уколом инъекции пиродоксина.
Ну всё, тебе уже получше, да, мой хороший?
Глажу его по кудрявой кремовой шерстке. Глазки мальтипу сейчас блестят, исчезла пугающая тусклость, но он все еще очень слаб и только вяло лижет своим шершавым языком мою ладонь. А еще, кажется, так и засыпает на моих руках.
— Он в порядке? — доносится до меня голос Егора. Вот только он странно хриплый и надсадный. Почти исковерканный.
Испереживался за своего пса все-таки?
Я поворачиваюсь к нему, но тут же отчетливо понимаю, что таракан смотрит не на своего отравившегося питомца, а точно на меня. Если быть точнее, то на мою грудь, которая просвечивает сквозь тонкую ткань майки.
Волоски на моем теле моментально встают дыбом. А вслед за ними и мурашки оголтело проносятся от макушки до самых пят. Туда-сюда-обратно! Поджимаю пальчики на ногах и пропускаю вдох.
Замираю под его пристальным сканированием.
Мне не нравится его взгляд. Меня бросает в дрожь, от внезапного холода. А уже через секунду опаляет жаром, так как кровь в венах забурлила, доведенная до кипения.
Сглатываю и наконец-то вспоминаю, что для жизни мне необходимо дыхание. Набираю полную грудь воздуха, но тут же прикусываю нижнюю губу от страха, потому что кадык моего соседа вдруг дергается и сам он чуть подается в мою сторону. Смотрю вниз на свою тоненькую футболочку и мне хочется сквозь землю провалиться.
Моё глупое тело зачем-то реагирует на бесстыжие гляделки Сечина. Реагирует! Зачем? Да потому что с придурью, наверное... и совсем забыло, что мы для этого субъекта всего лишь кислятина!
Ой, мамочки! Надо срочно делать отсюда ноги!
— Куки в порядке, — проговариваю медленно, чтобы смысл слов успешно дошел до соседа. Усвоился материал! — Только отвези его к ветеринару с утра, пожалуйста. А еще лучше прямо сейчас, возможно, ему понадобится сделать дополнительную капельницу и прописать дальнейшее лечение. Ну, а мне... пора идти...
Я встаю, всё ещё ощущая на себе его жаркий, такой неприкрыто мужской взгляд на свои голые ноги и рефлекторно одергиваю вниз коротенькие шортики. Чувствую спинным мозгом, каждой клеточкой своего тела, как он шарит глазами по мне. Слюной исходит. Будто бы сожрать собирается.
Чёрт! А я хороша тоже. Надо же было в таком виде явиться в квартиру соседа. Но в тот момент я думала лишь про Куки, а не про то, что именно на мне одето. Коротенькая пижамка и никакого белья. Сидела ещё на коленках, выпятив попу и вообще...
Боже! Ляля, ты дура!
Быстрым решительным шагом направляюсь в коридор, а там почти бегу к входной двери. Но только я протягиваю ладонь к ручке, чтобы смыться уже отсюда подобру-поздорову, как меня опережает Сечин. Его рука красноречиво ложится на дверное полотно и стопорит мне весь процесс.
Ну и как всё это понимать?
— Сечин? — стараюсь дышать ровно и не выдавать своего страха. Вопросительно приподнимаю одну бровь и поджимаю недовольно губы.
— Что? — рубит сухо.
— Выпусти меня.
Бам-бам-бам… Это у меня за ребрами неожиданно началась ядерная война!
— Я тут подумал…
— Открой дверь! — начинаю не на шутку паниковать.
— Тише...
— Сейчас же! — переминаюсь я с ноги на ногу и откровенно выпадаю в нерастворимый осадок от его необъяснимого поведения.
Почему? Да потому, что Егор делает шаг ко мне, заставляя отступить назад. И, о, Боже, этот гад нарушает границы моего личного пространства, склоняя свою голову максимально близко ко мне.
Коротит. Кожа вспыхивает. Её уже лижут языки пламени. И, черт возьми, пахнет жареным!
— Сейчас же! — повторяю я, но уже шепотом.
— Нет, — еще шаг ближе, и я окончательно забиваюсь в угол, вытягиваюсь на носочках в струнку.
И дышу... дышу так часто и рвано, будто бы пробежала марафон без предварительной подготовки.
— Что нет? Как нет? — мой голос превратился в откровенное воронье карканье.
Но Сечину хоть бы хны.
Он упирается одной рукой в дверь, а вторую умещает в аккурат возле моего бедра. Тело тут же словно прострелило шаровой молнией, а ладошки вспотели.
— Нет – то и значит, Ляля.
— Но...?
— Я тебя не выпущу, — сказал и будто выстрелил в упор прямо в висок.
Сглотнула и на всякий случай посмотрела прямо на него, совершенно не понимая, что это такое сейчас происходит. Но вместо хоть какого-то объяснения Егор Сечин, он же таракан, он же Мажор Мажорьевич и гад ползучий в одном флаконе, зачем-то еще ближе притиснулся ко мне, обжигая каждую мою клеточку своим горячим, тренированным телом.
А в следующий миг его губы почти вплотную приблизились к моим.
Ну все! Тушите свет!
Глава 29 – Всё возвращается на круги своя
Ляля
Без понятия, чем бы всё закончилось в итоге.
Возможно, этот неандерталец действительно съел бы меня. Вы думаете, что душка сосед с глазами цвета ясного неба не способен на такое? П-ф-ф! Да вы плохо его знаете, без шуток.
Самое жуткое, что в присутствии наглого мажора я сама была не своя. Мне бы сейчас не помешал кондиционер или веер. Лицо буквально пламенем ада полыхает, а кровь превратилась в огненную лаву. Скворчит по венам, шипит, словно собираясь взорваться к чертовой бабушке.
И только повторяю про себя, как священную мантру – «Я тебя ненавижу, Сечин! Я тебя ненавижу! И ты меня тоже! Ты тоже!»
А ничего такое заклинание, работает. Жаль, порчу навести на этого гоблина не получилось. Ему бы не помешал, к примеру, недельный запор. Но пока я продумывала в своей больной голове все варианты своей жестокой мести, Егор придвинулся ещё ближе, бедрами касаясь моего тела.
— Сечин, ты глухой или как? — упираюсь в его грудь ладонями и пытаюсь оттолкнуть. — Выпусти! Меня!
— Оставайся, — на полном серьезе заявляет этот самовлюбленный идиот. — Будем ненавидеть друг друга на более близком расстоянии, а то уже не вставляет, Ляля...
Так он моё имя произнес, словно в эфире был
