Временами, когда они были вместе, сердечная боль отступала, но ненадолго. А иной раз присутствие Фреда лишь подчеркивало безнадежность ситуации. Казалось, что она уже никогда не сможет жить по-прежнему. Не сможет рассмеяться шутке от чистого сердца и почувствовать, как легко у нее на душе. Невозможно было представить, что мрак, поселившийся в ее душе, когда-нибудь рассеется.
Настроение у нее день ото дня становилось все хуже.
Они обедали в ресторане. Белла почти ничего не ела и едва могла поддерживать беседу. Фред видел, что она не в себе.
Провожая Беллу домой, он взял ее за руку и сказал:
— Я хочу, чтобы ты рассказала, почему так печальна. Что с тобой произошло, Белла?
От совершенной неожиданности этого дружеского жеста у нее перехватило горло и слезы хлынули из глаз. Не в состоянии говорить, она смотрела в землю.
Ни Белла, ни Фред не заметили черного спортивного автомобиля с открытым верхом, припаркованного на другой стороне дороги.
Несколько минут они шли в тишине, затем Фред сказал:
— Только не молчи. Знаешь, иногда полезно выговориться. — Он ободряюще сжал ее руку.
Белла покачала головой. Всхлипнув, она тыльной стороной ладони вытерла слезы.
— Не надо, Фред. Зачем тебе это?
— Расскажи, я же вижу, что что-то гнетет тебя. — В его голосе было неподдельное сострадание. — Я не могу этого видеть.
Это было уже слишком. Белла не могла перенести такого участия и зарыдала почти в голос, не в силах вымолвить ни слова. Что-то оборвалось у нее внутри.
Со стоном она обвила его шею руками.
И в этот момент черный спортивный автомобиль, взревев мотором, рванулся с обочины, повинуясь резко надавившему на газ водителю.
Марио провел здесь, не обочине дороги, больше часа, с тех пор как Белла не отозвалась на звук дверного звонка. Ему необходимо было поговорить с Беллой. Поэтому он, набравшись терпения, сидел в машине и ждал ее.
Когда пару дней назад секретарь доложил, что звонила молодая особа, по голосу синьорина Белла, отказавшаяся назвать свое имя, но обещавшая перезвонить на следующий день, Марио решил, что произошли сердечные перемены.
Может быть, Белла порвала со своим другом, может быть, она решила вернуться к нему?
В ту первую ночь, когда она была с ним, у него не осталось сомнений в ее целомудрии. Что ж, думал он, мало ли женщин, которые впоследствии выходили замуж совсем не за того мужчину, который лишил их невинности.
Он ждал, что она снова позвонит, но когда этого не произошло, решил встретиться с ней лицом к лицу.
У него было странное ощущение, что все обстоит совсем не так, как Белла ему наговорила, что это еще не конец, что есть еще крупица надежды.
Так мне и надо! — думал он сейчас, на бешеной скорости мчась по шоссе, ведущему к палаццо Ронцани.
Он собственными глазами увидел, что роман Беллы не вымысел, и почувствовал горечь в душе, когда представил, как она обвивает руками шею своего любовника.
Что ж, я рад, что увидел это, сказал он сам себе. Больше нет сомнений, все кончено…
Марио в ярости уставился на дорогу. Глаза его метали молнии. Теперь он был уверен, что никогда не примет ее, даже если она приползет на коленях, в рыданиях моля о прощении.
Фред улетел в Афины на следующий день.
Белла проводила приятеля в аэропорт, сознавая, что ей будет недоставать его. Он обещал позванивать и справляться, как у нее дела, расстроенный ее несчастьем и искренне желающий, чтобы все уладилось. Фред всегда был настоящим другом.
В конце концов, Белла, конечно, рассказала ему все, и он терпеливо выслушал ее. И что же он ей сказал?
— Оставайся здесь, не уезжай. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. По моему мнению, любовь — мощная сила. Не теряй надежду, дорогая. Думаю, все уладится.
Белла бесконечно долго размышляла над его словами. Прав ли он? — спрашивала она себя снова и снова. Могла ли она в самом деле надеяться или просто обманывала себя?
Если она и Марио снова будут вместе, есть ли у них шансы на счастливое будущее? Или герцог обойдется с ними так же, как уже поступил с Бьянкой?
И, конечно, нужно было решить еще одну маленькую проблему. Что это за мерзкая брюнетка на фотографии?
Голова Беллы шла кругом. Временами она отваживалась надеяться, временами — приходила в отчаяние. Только одно никогда не менялось, было постоянно с ней — ее горе, которое терзало измученное сердце, не находя выхода.
Пару дней спустя совершенно неожиданно позвонила Бьянка и пригласила Беллу на чашку чая.
— Я немного ожила, — сказала она, — и буду рада вас видеть.
Белла решила, что стоит провести во дворце вечер, который сможет смягчить ее горе.
Бьянка так же, как и она, пребывала отнюдь не в хорошем настроении, но не потеряла чувства юмора и старалась относиться к ситуации философски. Для Беллы было облегчением, что имя Марио даже не было упомянуто, хотя она рассказала Бьянке, что провела пару приятных дней с приятелем.
Когда Белла уходила домой, на сердце у нее стало легче. Тепло расцеловавшись с Бьянкой, она взяла сумочку и перекинула ее через плечо. Мягко ступая по пушистым коврам, она направилась к выходу, как вдруг ее остановил голос:
— Ты не меня ищешь?
Перед ней стоял Марио.
Прошло чуть больше недели с тех пор, как они виделись в последний раз, но она вдруг ощутила, что прошла вечность, и, содрогнувшись от душевной боли, удивилась, как смогла так долго прожить без него. Этот человек был смыслом ее жизни. Даже от одного взгляда на Марио ее сердце зашлось от счастья.
— Так что ты здесь забыла?
Он был одет в светлые голубые брюки и голубую полосатую рубашку с закатанными рукавами и выглядел очень впечатляюще, хотя его портили зло поджатые губы и прищуренные глаза.
Не было даже намека на улыбку, которую она так любила. Он смотрел на нее сверху вниз, между бровей залегла глубокая морщинка.
— Так я жду ответа, — сказал он почти грубо. — Ты пришла повидаться со мной?
Его тон заставил Беллу собраться с силами. Она отрицательно покачала головой.
— Нет, я навещала твою сестру.
— Бьянку? — Черная бровь поползла вверх. — Что у вас общего? Кости мне перемываете?
— Я? Я…
Белла поразилась, каким резким и враждебным был его тон. Смутившись от неожиданной встречи, она не заметила этого сначала. Но теперь стало совершенно ясно — он совсем не рад ее видеть. Марио разозлился, что она пришла в его дом.
Осознание этого подавило ее. Он действительно ненавидит меня, горько подумала она.
Марио продолжал стоять, презрительно глядя на нее синими глазами.
