Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
всем представляет, как свою девушку.
Заботливо надевает на меня шлем, туго затягивает на запястьях перчатки. Поправляет одежду, дает инструкцию, как вести себя пассажиру на этой махине.
— Ну что, кошка, поехали? — перекрикивает рев моторов Платон.
— Поехали! — крепко прижимаюсь к нему, стараясь не пищать от восторга.
Глава 28. Я буду первым?
София
Маршрут проложили так, чтобы мы проехали по самым красивым местам этого района. С возвышенностей открывается шикарный вид на ближайший поселок, утопленный среди деревьев. Дома светятся теплыми желтыми огоньками, подсвечивают снег и будоражат воображение. В груди щекочет настоящий детский восторг, смешавшийся с адреналином.
— Юхуу!!! — довольно кричит Платон, подпрыгивая на отлично пружинящих колесах на кочке.
В нас летят хлопья снега от пролетающего рядом квадроцикла Гордея.
Непередаваемые эмоции! Из головы выветривается совершенно все! Все проблемы, страхи. Мысли становятся такими же чистыми, как белое полотно у нас под колесами. Я крепче прижимаюсь к сильной спине Платона. Он мне кажется самым родным, самым близким на всем белом свете. Он понимает, слушает, советует, заботится, любит…
Квадроцикл останавливается. Мы вернулись в лагерь.
В центре образовавшегося круга уже горит костер, чуть дальше, прямо в сугробы вставлены настоящие факелы, как и рассказывали парни.
— Иди ко мне, — Платон помогает спуститься с квадрика. — Снимает с меня шлем, поправляет волосы, натягивает поглубже капюшон. — Какая же ты у меня…
— Какая? — кокетливо кусаю губы, прикасаясь холодными пальчиками к его щеке.
— Самая красивая, — прижимает к борту квадроцикла.
А губы у него теплые. Он держит меня за капюшон, целует и улыбается.
— Эй! — в нас летит перчатка Гордея. — Идите сюда. Хорош там тискаться уже!
— Пойдем, — Платон берет меня за руку, ведет ближе к костру.
Вопреки опасениям Арины, алкоголя на поляне ни у кого нет. Ребята привезли с собой в термосах горячий чай или кофе. Под бурные обсуждения гонки и громкий смех разливают его по пластиковым стаканчикам.
— С открытием сезона! — Гордей поднимает свой стаканчик. Остальные его поддерживают. Под дружные крики, свист и смех, стаканчики встречаются бортиками. Пьем быстро, пока все не остыло.
Достают шампура. На них насаживают сочные сардельки. Несколько минут в открытом огне, и они покрываются румяной корочкой с темными подпалинами, пропитываются дымом костра. Зимний «шашлык» ничуть не хуже любого другого. В такой атмосфере насыщаешься самими эмоциями, общением с интересными людьми.
Доев свои сардельки, Платон достает из внутреннего кармана куртки шоколадку, делит ее пополам, протягивает кусочек мне.
Чай быстро остывает. Становится холоднее. Ребята делают еще пару кругов на квадроциклах, и мы собираемся по домам.
— Гордый, — Платон зовет брата. Тот оглядывается и ловит ключи от машины. — Обратно нас везет он. — поясняет мне.
Устроившись в машине, прижимаюсь к Платону. От работающей печки салон автомобиля быстро наполняется теплом. Лицо горит, веки тяжелеют, так и норовят закрыться.
— Поспи, — Калужский прикладывает мою голову к своему плечу.
— А давай не поедем домой, — озвучиваю вслух мысль, крутящуюся в голове последние пару часов.
— А куда мы поедем, кошка? — поднимает мое лицо за подбородок. От его взгляда у меня перехватывает дыхание.
— Не знаю… Не хочу, чтобы сегодняшний вечер просто взял и закончился. Это было бы несправедливо по отношению к нему, — смелея, глажу подушечками пальцев его губы. Целует их, улыбается. Он теперь часто улыбается. Приятно думать, что я к этому причастна.
— Ты уверена, Сонь? — и его дыхание слегка сбивается на этом вопросе.
Вместо ответа, подаюсь вперед и сама целую его губы. С довольным урчанием принимает поцелуй, отвечает на него.
— Гордый, высади нас в центре, — просит брата.
— Проблем с твоим отцом не будет? — беспокоюсь.
— Нет. Он же просил никуда не встревать и не косячить. Мы не будем.
Гордей останавливает машину у обочины. Выходим. Братья перекидываются парой слов. Платон что — то забирает у Гордея, прячет в карман. Прощаются. Его ладонь скользит по моему запястью, наши пальцы переплетаются. Он прячет наши руки к себе в карман и ведет меня по хрустящему снегу.
На смену решительного порыва приходит легкая паника. Она такая необычная. Это смесь предвкушения еще чего-то волшебного со страхом. При виде переливающейся вывески отеля сердце начинает стучать прямо в горле. Идем мимо и меня немножко отпускает.
Сворачиваем в подворотню. Наши шаги разносятся эхом по арочному проходу во двор, состоящий из четырех жилых домов. Платон останавливается, смотрит по сторонам и уверенно ведет меня к одному из подъездов.
Поднимаемся на последний этаж. Он достает из кармана ключи, открывает дверь.
— Ты их забрал у Гордея?
— Угу. Проходи, — щелкает выключателем. В прихожей загорается свет. — Братишка снимает ее уже пару лет. Тебе понравится.
Как может не понравиться трехкомнатная квартира в «сталинке»? Просторные комнаты, высокие потолки. Современные ремонт и мебель в едином стиле только добавляют плюсов. Она не холодная как новостройки. В этой квартире есть душа. Платон оказался прав. Мне нравится!
— Хозяин живет где — то в Европе, — рассказывает Калужский. — Гордей все мечтает ее выкупить. Деньги собирает. Ценник здесь, конечно, конский. Но согласись, жить в такой квартире в самом центре города было бы круто.
— Соглашусь, — грустно улыбнувшись, подхожу к окну.
— Что с настроением? — он ставит на стол чашки с горячим чаем, подходит ко мне сзади, обнимает.
— С ним все хорошо, — разворачиваюсь, сажусь на подоконник, подпускаю Платона еще ближе.
— Я вижу, — он заплетает в косу мои волосы, лежащие на одном плече.
— Давай пить чай, — ухожу от неприятного разговора.
Зачем портить потрясающий вечер моими заморочками? Я не для этого здесь. Я хочу взять максимум от своих чувств, от наших отношений с Платоном, пока у меня есть такая возможность.
Он забалтывает меня, смешит. Снова становится легко и место страха занимает простое волнение.
— Можно мне в душ? — спрашиваю у него.
— Конечно.
Приносит большое полотенце, показывает, как работает навороченная душевая и оставляет меня одну.
После мороза горячая вода, падающая на кожу, вызывает легкий озноб. Или это не вода? Провожу ладошкой по запотевшему зеркалу. Смотрю в свои дикие зеленые глаза. Вдохи удаются через раз.
— Все будет хорошо, — убеждаю свое отражение. Выключаю воду.
Вытираюсь дрожащими руками. Заматываюсь в полотенце. Оно закрывает меня
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
